Ходок IV
Шрифт:
– Не вопрос, – успокоил его верховный главнокомандующий, – найдем некроманта, поспрошаем – будет тебе перевод. А ты, – переключился он на Дениса, – на дежурстве все равно ни хрена не делаешь – вот и займешься листанием!
… конечно… я же черепок не полирую…
Хоть польза от тебя какая-то будет, а то спишь с открытыми глазами, пока начальство руки в кровь стирает!
– Часовой не имеет права отвлекаться на посторонние дела во время дежурства! Это нарушение устава караульной службы! Я под трибунал не пойду!
– Не переживай, – с гаденькой улыбкой отозвался главком, – я тебе письменный приказ напишу. Если что – можешь валить все на меня! – В ответ Денис только безнадежно
В завершение магической темы, отметим что в «сундуке некроманта» кроме книг хранились многочисленные артефакты и деньги. Про деньги будет сказано ниже, когда будут обсуждаться финансовые аспекты успешного абордажа, осуществленного компаньонами, а сейчас речь пойдет про артефакты, извлеченные верховным главнокомандующим из темных недр зловещего сундука. Все извлеченные предметы делились на три категории.
К первой категории относились ювелирные изделия: перстни, кольца, броши, серьги, кулоны на цепочках, ну и все такое прочее. Выполнены побрякушки были из золота и серебра, а камни, украшавшие их, тоже явно были не поделочными.
– Ну и для чего вся эта бижутерия? – поинтересовался Денис, разглядывая очередную вещицу – золотую цепочку с большим янтарным кулоном, внутри которого навечно застыла какая-то тля (а может мля, или даже бля. Для Дениса все инсекты были на одно – мерзопакостное лицо).
– Хазэ… – лаконично отозвался главком, – при случае попробуем узнать.
– Поймаем некроманта и будем пытать?
– Ну-у… типа того… Конечно, лучше всего было бы оттарабанить все это к Ларзу, но при переходе через дверь они разрядятся и понять что к чему будет невозможно.
– Пробовал?
– Пробовал.
Вторая категория артефактов представляла собой разнообразную посуду: глиняные, свинцовые, стеклянные, медные и серебряные миски, кувшины и стаканчики. Всю эту утварь сплошняком покрывали разнообразные письмена, причем даже на вид сильно различающиеся между собой. Письменность первого типа была похожа на арабскую вязь, а второго – на руническое письмо. В ответ на вопрошающий взгляд Дениса, Шэф только пожал плечами – мол все вопросы к некромантам, а я честный человек. Часть посуды была пустой, а часть что-то содержала – была герметично закупорена и явно тяжелее, чем полагалось быть порожней.
– Небось, какая-нибудь желчь беременной девственницы? – выдвинул гипотезу Денис, разглядывая маленький, плотно укупоренный кувшинчик, с чем-то желтым, и на вид желеобразным.
– Не исключено… – раздумчиво отозвался Шэф, продолжая копаться в сундуке.
Третья категория артефактов была вообще черт знает чем: какие-то кости и косточки, хрен знает кого, хорошо еще что чистые и не вонючие – без остатков полусгнившего мяса. Одна из костей, смахивающая на куриную, лежала в отдельном серебряном ларчике. За что ей выпала такая честь было абсолютно непонятно, но раз был оказан этой кости такой почет, значит было в ней что-то особенное – кого попало в серебряную шкатулку не положат! К этой же категории «черт знает чего» относились камни, явно булыжного, а не драгоценного, или даже полудрагоценного вида и непонятные деревяшки, опять же сильно исписанные. На камнях, ничего похожего на каллиграфические изыски, обнаружено не было.
Ну, и наконец деньги, самая важная и приятная часть пиратской добычи (а в нашем случае компаньоны выступали именно в статусе пиратов – они захватили судно, следующее в нейтральных водах, и присвоили себе все движимое и недвижимое имущество, находящееся на нем, равно как и сам захваченный корабль). Правда не очень понятно что в данном контексте относилось к недвижимому имуществу, но в любом случае, чем бы это ни было – оно стало собственностью Шэфа и Дениса. Деньги конечно прах и тлен, и посреди бескрайней пустыни от голода и жажды тебя не спасут, но в цивилизованном обществе, очень даже могут. Поэтому простодушная радость компаньонов, при виде награбленного, была вполне понятна и простительна.
Итак,
Первая часть захваченного золотого запаса хранилась в красивой лакированной шкатулке, спрятанной в капитанском книжном шкафу. Величиной денежное хранилище напоминало аккумулятор для легковушки и было наполовину заполнено монетами, по виду золотыми. По размерам эти деньги были неотличимы от современных пятидесятикопеечных монеток, но естественно, были ощутимо тяжелее. На аверсе у них был изображен профиль какой-то бородатой рожи, вокруг которой шла надпись на неизвестном современной науке языке. Реверс выглядел как тонкий мальтийский крест, на который был наложен еще один, повернутый относительно первого на сорок пять градусов. После того как «тельнику» была продемонстрирована одна монета и весь «аккумулятор», он сообщил, что по прикидочным оценкам в шкатулке содержится от тысячи пятисот пятидесяти, до тысячи пятисот семидесяти пяти монет. Так же «тельник» сообщил, что монета называется «эмар», чеканится на монетном дворе Высокого Престола и имеет хождение по всей Сете.
Второй, и к сожалению последней, составляющей финансового могущества компаньонов стали денежные накопления запасливого некроманта, хранившего их, как и подобает любому нормальному человеку не в каких-то бумажках, а в самой что ни на есть твердой валюте – золоте. В его сундуке, кроме всех вышеописанных артефактов и инкунабул, были обнаружены плотные холщовые «колбаски», набитые крупными золотыми монетами. Монеты эти разительно отличались от капитанских сокровищ. Во-первых, они были значительно крупнее – размером с десятирублевую монету, во-вторых, несравнимым было качество исполнения. Если капитанские эмары явно и недвусмысленно указывали на их, ну очень средневековое происхождение, то монеты колдуна, по качеству, ничем не отличались от современных земных.
Эмары из шкатулки зачастую имели не совсем четкое, или вовсе смазанное изображение «рожи» и «солнышка» из двух мальтийский крестов; присутствовала некая неряшливость вырубки, вызванная изношенностью штампа и еще множество мельчайших, неосознаваемых на сознательном уровне деталей, однозначно говорящих – средневековье! И пожалуй что раннее.
И наоборот, на аверсе монет колдуна, с поражающей реалистичностью, был отчеканен ниндзя… а может и не ниндзя, а какое-то другое существо, но персонаж этот ужасно походил на ниндзя из голливудских и гонконгских боевиков. Присутствовали все атрибуты: чуть мешковатый, скрывающий очертания тела комбинезон; головная повязка, оставляющая открытыми только глаза; катана, вздернутая над головой… На реверсе был изображен какой-то очень сложный лабиринт, а может это была микросхема? Иди знай… Не менее интересным был гурт – по ощущениям обоих компаньонов, явно текстовый. Оба, не сговариваясь, пришли к выводу, что это именно текст, а не узор и не шнуровка… Был в маленьких, тщательно исполненных символах смысл… точно был!
На вопросительный взгляд Дениса, верховный главнокомандующий ответил своим, не менее вопрошающим. Привлеченный в качестве независимого эксперта «тельник» ситуацию тоже никак не прояснил – он не знал ни названия данной валюты, ни где ее чеканят. Когда золотые запасы колдуна были «взвешены, измерены и сочтены», было установлено, что в руках компаньонов оказались пятьдесят холщовых «колбасок», в каждой «колбаске» двадцать монет – итого, компаньоны разбогатели на тысячу увесистых золотых дисков, явно не средневековой чеканки. Для определения приблизительной стоимости «новодела», он был помещен на «тельник» вместе с эмаром. После небольшого раздумья, «тельник» выдал вердикт: с учетом более высокой пробы золота, один «ниндзя» стоит чуть больше двенадцати эмаров.