Ходоки во времени. Суета во времени. Книга 2
Шрифт:
– Жрец? Это в Греции?
– Нет. Прикарпатье. Как я уже я сказал, это новая эра. А жрец? Так разные народы по-разному зовут таких людей. Там, у себя, Перкун как будто зовётся волхвом.
– Славянин, должно быть. Как ныне сбирается вещий Олег… – процитировал Иван. – Это князь русский. Ему волхв предсказал смерть от коня. Когда конь пал от старости, то Олег приехал на его посмотреть, но из черепа коня якобы выползла змея и укусила князя, от чего он и умер. А змея…
Симон не дал докончить ему пересказ пушкинского стиха.
– Кочующий сюжет, Ваня. У многих племён и народов есть подобные сказания. Впрочем, всё может быть… Знаешь что, давай поспим. Утро уже, а я устал. Да и ты…
– Вы мне скажите, как добраться до этого Перкуна?
– Я тебя к нему сам отведу, так как объяснять дольше будет. Но, Ваня, ты помнишь наш разговор?
– У нас с тобой их было немало.
Симон устало усмехнулся. Иван то обращался к нему на Вы, то на ты.
– О доне Севильяке…
– Что-нибудь выяснили? – оживился Иван. – Ведь столько времени прошло. Я уж в прошлом набегался вот как, – Иван чиркнул себя ребром ладони под подбородок.
– Кое-что. Вот я тебя и прошу, прежде чем идти к Перкуну, сходить и поговорить со Шломом о мешке Сола. Наши пропавшие ходоки, и среди них дон Севильяк, по-видимому, находятся в этом проклятом мешке. Если он и вправду существует.
– А может и не существовать?
– Всё может быть.
– Вот как?
– Да, так. Если его нет, то все наши предположения отметаются. А это тогда… тогда всё может осложниться до настоящих неприятностей. Не буду о них упоминать. Будем, Ваня, надеяться, что он всё-таки в мешке Сола. Пошли спать!
Иван молча раскрывал диван, стелил постель на двоих. Весь он был в поиске Напель, но предложение Симона заставило его поступиться своими желаниями. Дон Севильяк того стоит. В конце концов, одно другому не мешает. Вернётся от Шлома и сразу займётся Напель.
– Ладно, – отворачиваясь лицом к стене, – сказал он. – Схожу к Шлому. Но только когда высплюсь.
– Выспись, Ваня. И мне дай поспать.
Шлом
Шлом вежливо, но холодно выслушал Ивана Толкачёва, в задумчивости пощипал волоски небольшой русой бородки, пуша её. Прищурился и глянул на высокое жаркое солнце, на дерево, чудом выросшее на голом камне.
– О мешке Сола, – сказал он без напряжения грудным звучным голосом, – по-настоящему я узнал не так давно от Раптарикунты. Ле-генда о Соле и его мешке известна среди ходоков давно, но только как легенда… Раптарикунта говорит, что это не легенда, а реальность…
– Как к нему пройти и где можно найти? Раптарикунту?
– Он умер шесть с половиной тысяч лет тому назад. – На открытом лице Шлома появилась улыбка, долженствующая означать и иронию – иди, мол, если можешь, глубже во время, но и сочувствие – дорога дальняя, не всем доступная и подвластная. – Только он сможет помочь тебе. Лишь его сведения достоверны, а у всех других – слухи и сплетни.
– Так как его можно найти?
– Это просто. Занятие Раптарикунты – отшельничество. И до него не трудно дойти и найти его. Надо только при встрече сказать ему некие слова. Запоминай!
Он набрал в лёгкие больше воздуха и произнёс длинную фразу на каком-то гортанном языке. До того они говорили на наречии ходоков. Но Иван, к своему удивлению, смог понять её всю. По-видимому, лингвам стал помогать ему в полную силу, хотя он не мог ожидать от него такого быстрого понимания сказанного. Либо в лингваме это уже было заложено, либо эти «некие слова» являлись расхожими во все времена. Он свободно перевёл:
– Временем послано и существует всё, что было, есть и что должно быть. Так?
Шлом пожал плечами.
– Я выучил это на слух, но что это означает, не знаю. Якобы так говорили древние люди… Но, оказывается, не очень, раз ты понимаешь этот язык.
Иван не стал переубеждать Шлома в его версиях.
– Знаю случайно, – сказал он. – Я скажу, и что?
– Это слова служат как бы пропуском в сознание Раптарикунты. Иначе тебе с ним даже не поговорить, он не услышит тебя.
– Спасибо, Шлом, – искрение поблагодарил Иван.
Он надеялся, что сам Шлом что-либо знает о пресловутом мешке Сола. Оказывается – нет. Но поблагодарить надо.
– Ты сам пойдешь? – как бы, между прочим, спросил Шлом.
Он насторожился. Всё-таки этот ходок явно из будущего и, по всему дальнего, но никаких забот о погружении в более далёкое прошлое не проявляет. А до Раптарикунты так далеко, что, пожалуй, кроме его самого, кто сможет дойти,?
– Я пойду. Надо.
Шлом пощипал бородку, глянул исподлобья. Высказал, о чём только что думал:
– Это далеко во времени, а ты, я вижу, из очень далёкого будущего.
– Не страшно.
Шлом заинтересованно окинул взглядом мощную фигуру Толкачёва. Глаза его потеплели.
– Раптарикунта видел мешок Сола, как будто тоже в прошлом для себя. Или знал тех, кто видел. Тебе придётся тогда идти ещё глубже во время… А это десятки тысяч лет.
Первоначальный ледок в голосе Шлома таял.
– Что делать? Пойду глубже.
Шлом явно заволновался.
– Интересно…
Иван улыбнулся, Шлом ответил на его улыбку. Она красила его мужественное лицо и располагала к откровенности. После он пристально посмотрел Ивану в глаза и с лёгким вызовом спросил:
– А-а… ещё дальше?
– И ещё, – также с вызовом отозвался Иван.
– Неужели… – осторожно сказал Шлом. – Ренк?
– КЕРГИШЕТ.
Шлом приподнялся с камня, на котором сидел при разговоре с Толкачёвым, вытянул перед собой руки ладонями вперёд, будто хотел от чего-то невидимого оттолкнуться.
– Приветствую тебя! Я думал – это добрая сказка. Благодарю тебя!
– Это я тебя благодарю…
– Благодарю, что дал моим глазам увидеть тебя.
– Это важно?
– Да, – кивнул Шлом. – Для меня важно. И потом, если существует КЕРГИШЕТ, то и мешок Сола, значит, всё-таки не выдумка, а реальность, как утверждает Раптарикунта.