Ходячее сокровище
Шрифт:
Первоначально Читер весьма смутно планировал дальнейшие действия. Состояние невменяемое, в таком особо не поразмыслишь. Склонялся к тому, чтобы проторчать в этих краях или до исцеления, или до того момента, когда Март сумеет добраться, если не до пострадавшего напарника, так хотя бы до кластеров, в которых начнут работать чаты.
Но ожидание может затянуться надолго. А у Читера запас времени не бесконечен, ведь в состоянии восстановления жажда и голод прикончат его очень быстро. Сам себя сожрёт. Он почти уверен, что больше суток ему не продержаться. Причём, половину этого срока придётся
Потому что вслух он это произнести уже не сможет, из-за крайней степени истощения.
И застрелиться тоже не получится, – в пальце не останется сил надавить на спусковой крючок.
Да он даже пошевелиться не сможет.
Значит, ловить здесь нечего. Придётся подниматься и уходить.
И куда же?
Да куда угодно. Желательно – в ту сторону, где есть зелень. Март показывал, где это. Если получится сориентироваться по звёздам, Читер сумеет не сбиться с пути даже сейчас.
Ночь выдалась поразительно светлая, глаза работают не так, как в лучшие времена, но видят достаточно. Он не пропадёт.
Однако, прежде чем куда-то подрываться, следует разобраться с неотложными вопросами. Первым делом, – осмотреть себя. В рюкзаке есть полевая аптечка. Возможности у неё скромные, но подлатать себя, по мелочам, получится. А это повышает шанс выживания.
Стараясь не думать о заражённых, серых тварях и прочих, как реальных, так и гипотетических обитателях этих недружелюбных мест, Читер уложил включённый фонарик на удобный выступ скалы и начал разоблачаться, осматривая на себе всё, куда дотягивался взгляд. Временами приходилось прикусывать губу, – одежда присохла к сплошной ране, в которую превратилась значительная часть тела. Отдирать её – та ещё мука.
Спасибо, что сгустившаяся слизь неназываемого не превратилась в каменную корку. Иначе она бы крепко приклеила ткань по всей поверхности, что могло привести к совсем уж неописуемым ощущениям при разоблачении.
Результат осмотра не сказать, что порадовал, но и ужасаться лишний раз не пришлось. Боевое умение Киски не обладало серьёзной мощью. Пламя очень сильно повредило только грудь и некоторые открытые участки тела. Горло, нижнюю часть лица и кисти рук пропекло так, что ещё вчера обращал внимание на пониженную боль на этих участках. С одной стороны – хорошо, однако, с другой, это означало, что сгорели нервные окончания.
А вот это – скверно.
Руки, защищённые лишь лёгкой тканью рубашки, тоже значительно пострадали. За исключением левого предплечья. Именно оно было на совесть обмотано бинтом, под которым Читер прятал отравленные заточки. Пламя обуглило повязку только снаружи, внутренние слои остались снежно-белыми.
Эх, не знал. Ведь мог бы обмотать себя целиком, будто мумию египетскую.
На миг всплывала картинка: Большая пирамида во всей красе, да ещё и на фоне заката. Солнце цвета начищенной меди скрывается в мареве, поднимающимся над горизонтом. И это не фотография вспомнилась, Читер видел сооружение своими глазами.
Вот только звали его тогда иначе.
Как?
Неизвестно. Система подарила воспоминание о секунде прежней жизни, и ничего более. Жалкая и бесполезная подачка. Читеру сейчас не память терзать надо, а телом заниматься.
Прогнал из головы видение единственного из семи чудес света, дожившего до современности, и вернулся к прерванному занятию.
Торс тоже пострадал неоднородно. Участки, прикрытые деталями разгрузочного жилета, обожгло куда слабее, чем те, которые защищала лишь ткань лёгкой рубашки. Да уж, напрасно Читер снял куртку перед разделкой неназываемого, она могла неплохо прикрыть от пламени.
Ну да во всём следует находить плюсы. Теперь у него есть целая куртка, а не обгоревшие лохмотья.
Так себе, плюс, но хоть что-то…
Ногам досталось поменьше. Можно сказать – почти не затронуло. Похоже, наибольший жар достигался в точке приложения умения, а она располагалась приблизительно в районе груди. Именно там наблюдались самые серьезные ожоги. Мясо пропекло до рёбер, его обугленные ошмётки отслаивались и отваливались, обнажая розоватые бугры живой плоти.
Зрелище крайне неприятное. Смотреть не хотелось, а придётся. Прежде всего, не помешает обработать самые нехорошие места мазью против ожогов. В её составе есть вещества, уменьшающие боль, а это сейчас не помешает. Обмотать ладони бинтом – тоже хорошая идея. Сейчас приходится губы закусывать при малейшем прикосновении к пальцам. Там ведь кожи нет вообще – терзаемая болью плоть.
В общем, есть чем заняться.
Обрабатывая раны, Читер замечал, что выглядят они ненормально. Нигде ни намёка на воспаление, а мелкие повреждения смотрятся так, будто им уже неделя исполнилась, если не больше. Практически залечились. А ведь поражено не меньше половины поверхности тела. Осмотреть спину не получается, но, судя по всему, пламя туда не достало. Если так и есть, всё равно с такими обширными ожогами даже в специализированных ожоговых центрах не всех спасают. Ему сейчас плашмя валяться полагается, на сильнейших обезболивающих. А он, пусть и не сказать, что сильно бодрый, но всё ещё на что-то способен.
Да уж, быть игроком – это не только минусы. Плюсов тоже предостаточно. Взять хотя бы полное игнорирование большинства патогенных микроорганизмов. Раны практически не воспаляются, их ведь попросту некому воспалять, все бациллы дохнут, не успев навредить.
Покончив, так сказать, со своим внешним телом, Читер понял, что пора заняться его начинкой. А именно – тем, что прибавил Континент: цифровыми параметрами и способностями.
А для этого потребуется совершить новый подвиг. Заставить голову встряхнуться. Надо, чтобы она хотя бы немного проработала в нормальном режиме.
Глава 3
Жизнь девятая. Математика
Валяясь все последние сутки, Читер каждый час пробуждался не от нечего делать, а по важной причине. Именно столько составляет откат у самых массовых трофеев: капли свободного опыта на основные и дополнительные характеристики и капли случайного опыта на основные и дополнительные характеристики. Их, в сумме, набралось двести девяносто три штуки, и то и другое можно принимать не чаще, чем раз в шестьдесят минут. Половина – законная добыча Читера. Именно столько он собирался перевести в прибавки к прогрессу.