Хохот шамана
Шрифт:
– У тебя есть какая – то концепция смысла жизни.
– Тебе уже никто не поможет со смыслом.
– Почему?
– Ты – взрослый самостоятельный мужчина. Можно сказать, что стоишь на последней ступеньке тех смыслов, которые дает общество. Можешь на ней и стоять. Но, если решишь идти дальше – выше, сам должен придумать смысл.
– Если это удастся, другие смогут пользоваться новым смыслом.
– Да, если твоя практика будет доступна другим. Так общество расширяет свой мир смыслов.
День
Такое же ощущение возникает при размышлении о создании собственных новых смыслов. У Шамана наверняка есть собственные смыслы его жизни и практик.
– Так много людей, но не слышно о новых смыслах.
– Большинству не нужны новые смыслы. Они даже будут враждебны к этому.
– Как же они все – таки создаются?
– Многих не устраивает их жизнь. Единицы настолько конструктивны, что могут начать новые практики.
– Почему единицы?
– В рассуждениях это здорово, а в конкретной жизни страшно.
– Почему?
– У тебя есть авторитетные для общества родственники, друзья?
– Есть.
– Наверное, не очень приятные люди? Навязывают иногда свои взгляды?
– Да, своеобразные.
– Почему терпишь?
– Надеюсь, что в трудной ситуации они помогут, защитят.
– Точно?
– Не знаю.
– Для свободы мышления ты должен перестать с ними соглашаться, когда тебе это не нравится.
– Неуютно. Как крышу разобрать.
– "Крыша" – хороший термин. Чтобы расти дальше, нужно иногда разбирать "крышу".
– Сейчас есть в городе такие выражения "крышу снесло", "лишиться крыши".
– Язык – коллективный ум. Много найдется людей, конструктивно разбирающих свою "крышу"?
– Очень мало.
– Потому и единицы, что из ста таких только один думает о смыслах.
«Перед важным действием Шаман потирает руки над пламенем.
– Что ты делаешь?
– Увидел это у местных шаманов, сразу понял смысл и с тех пор делаю так.
– В чем смысл?
– Очищаю руки от остатков других дел».
–
Свобода. Благодарность Волка
В то лето я работал психологом в отделе НОТ угольного треста под Карагандой. Однажды вызвали в прокуратуру.
В кабинете ожидали двое невысоких квадратных мужчин в штатских костюмах. Они сразу мне напомнили злобных бульдогов. Мужчины представились офицерами – оперативниками и предложили провести редкую в те годы судебно-психологическую экспертизу аффекта.
Полистав дело, я сразу сказал, что никаким аффектом здесь и не пахнет. Подсудимый, бывалый преступник, имел высокий статус в криминальных кругах. Скорее всего, имело место какая – то демонстративная выходка убийцы – рецидивиста. Ситуация вовсе не вынуждала к аффективным действиям. Оперативники посерьезнели, переглянулись, и тот, что помоложе, сказал: "Он – красный". Увидев мои поднятые брови, второй пояснил: "Он с нами сотрудничает, нужен аффект". Я попросил время, что обрадовало оперативников: "Подумай хорошо. Откажешься – будут проблемы. Правильно решишь, и твоей бабе помогут авторитетные люди".
Женщина, с которой я тогда жил, ночью на мотоцикле сбила человека. Реальное чувство вины угнетало нас, не давало спокойно обдумать и оценить ситуацию. Таня считала, что ей будет легче, если ее посадят. Я отговаривал тем, что это не поможет, но без внутренней убежденности, то есть и неубедительно. К счастью, серьезных травм не было, только ушибы, но, мужчина уже подал заявление. Третьего дня я ходил к нему и договорился. Заявление забрать не удалось. Не отдали, сказав, что дело ушло в областную прокуратуру.
Посоветовавшись с Таней, стал тянуть время. Никакое "сотрудничество" не могло служить оправданием убийства – в этом мы были единодушны. На очередном "собеседовании" оперативники мне прямо сказали: "Или посадим твою, или получишь от людей двадцать тысяч". Вот как им нужно было помочь Красному. Сейчас я понимаю, что деньги бы не отдали, а, скорее, заставили бы "лепить" экспертизу за экспертизой.
Вечером я решил написать Красному аффект. Таня не спала, иногда рыдала. Под ее рыдание мне и приснился Волк. Фрагментом. Он бежал по снегу. Ему было хорошо. Он был свободен и никогда ничем не поступался. Все стало предельно ясно.
Утром мы, бросив трудовые книжки и небогатый скарб, уехали в Москву. Товарищ обещал сообщить, если Таню объявят в розыск. Тогда мы уехали бы в Магадан и ушли бы на несколько лет в тайгу. Моя сестра, работавшая начальником сельхозотдела в Колымагидрометеокомитете [35] , могла показать более – менее оборудованную не используемую точку.
Розыска не было. Опера блефовали.
В Москве, без жилья, работы и почти без денег, мы впервые по – настоящему почувствовали себя свободными и уверенными.
35
Сельхозотдел в Магадане занимался метеосводкой для рыбаков и оленеводов.
1999, 2001
Снежный человек
19. 07
У меня нет сомнений в том, что Шаман может многое, недоступное простому человеку. При этом сам Шаман утверждает, что, например, в его общении с растениями, животными, ручьями и облаками нет ничего мистического, а есть определенные практики. Просьбы показать что-нибудь специально Шаман игнорирует, но его исчезновения и появления, призывы рыбы в ловушку, свист для отпугивания комаров, угрозы мышам и другие "бытовые практики" я наблюдаю постоянно. Шаман редко обсуждает со мной эти практики, отговариваясь неразвитостью моего языка, но иногда кое – что поясняет.