Хоккейная сделка

Граната Кристен

— Мы с Арией встречаемся полгода. Познакомились через общих друзей и хотели сохранить все в секрете, пока не узнаем друг друга лучше.

— Насколько серьезны ваши отношения? — спрашивает репортер.

Дав ответ, который мы отрепетировали, он складывает руки на столе перед собой и говорит:

— Очень. Мы оба хотим одного и того же от жизни, и делаем друг друга очень счастливыми.

— Расскажите о ней, — выкрикивает кто-то другой.

— Она прекрасна, как вы все увидели по фотографиям. Но также невероятно умна, креативна и амбициозна.

У нее большое сердце и та яростная независимость, которую я люблю, — улыбка Александра становится шире, когда он смотрит прямо в одну из камер. — Она — олицетворение всего того, что я искал в девушке.

Я ощущаю жар во всем теле, ерзая на диване и внезапно чувствуя себя стесненно в огромной квартире Кэссиди.

Девочки визжат, но Кортни замечает выражение моего лица.

— Ты в порядке?

Я киваю, выдавливая смешок.

— Да, это просто не то, что мы репетировали, — Селеста и Кэссиди обмениваются взглядами, а я тянусь вперед и залпом выпиваю стакан воды, стоящий на журнальном столике.

— Есть еще кое-что, о чем я хотел бы сегодня поговорить, — продолжает Александр. — То, что скрывал от всех, кроме своей сногсшибательной девушки.

В конференц-зале раздается смех, прежде чем воцаряется зловещая тишина в ожидании очередной горячей новости.

— У меня есть дочь.

Все в комнате ахают, а мое сердце замирает. Кэссиди протягивает руку и сжимает мою, поддерживающе поглаживая.

— Ее зовут Джулиана, и ей четыре года.

Вопросы начинают сыпаться, но Александр поднимает руку, чтобы заставить все замолчать. Он дрожит, и я всем сердцем желаю оказаться рядом.

— Долгое время я не хотел, чтобы она была в центре внимания. Честно говоря, и сейчас не хочу. Но также больше не хочу скрывать от мира самую важную часть своей жизни. Я хочу иметь возможность брать ее с собой на игры и выходить из дома, не беспокоясь о том, кто увидит нас вместе. Я хочу, чтобы ее жизнь была нормальной — или настолько нормальной, насколько это возможно для профессионального спортсмена.

— Я не буду обсуждать ее мать, так что можете не задавать этот вопрос. Она не участвует в нашей жизни, и больше вам знать не нужно, — Александр окидывает взглядом комнату, пока камеры щелкают. — Я сам выбрал этот образ жизни, и знаю, что пресса является его частью. Но Джулиана — всего лишь ребенок, и все, о чем я прошу, — это уважать ее частную жизнь.

МакКинли наклоняется и хлопает Александра по спине.

— И любому, кто не уважает его пожелания, придется иметь дело с командой.

Ребята смеются, а центр внимания смещается на Джейсона, который прочищает горло.

— Раз уж на то пошло, я тоже хочу раскрыть одну из своих тайн.

Мы с девочками смотрим, как Джейсон признается в любви и Кортни, и Селесте, одновременно снимая напряжение с новости Александра. Сидя там, он выглядит таким спокойным, слушая Джейсона, но я знаю, что в глубине души чувствует все, кроме спокойствия. Воспоминание о панической атаке сводит желудок, и я ненавижу,

что меня не будет рядом, когда конференция закончится.

Я даже не могу начать рассуждать о том, почему меня это вообще волнует, поэтому быстро отправляю сообщение, зная, что Алекс прочитает его, как только выйдет оттуда.

Я: Глубокий вдох, Большой Парень. Я горжусь тобой.

Мы проводим остаток дня, празднуя полиаморные отношения Джейсона, Селесты и Кортни, ставшие достоянием общественности.

Но мысли постоянно возвращаются к Джулиане.

Ее жизнь изменится до неузнаваемости, маленький уютный мир вот-вот увеличится втрое. Я чувствую ответственность за то, чтобы помочь ей сохранить видимость нормальной жизни. Защитить.

Мать никогда не защищала меня от суровых реалий мира. Она дала понять с раннего возраста, что отец обманывал ее и не хотел меня. У меня не было роскоши жить в счастливом пузыре. Если есть что-то, что я могу сделать, чтобы оградить Джулиану от боли и разочарования, то сделаю это.

Даже если означает поддерживать ее глупое представление о том, что сказки и принцессы существуют.

Я встаю с дивана.

— Мне пора.

Три пары глаз устремляются на меня.

— Куда собралась?

— Хочу быть рядом, когда Алекс вернется.

По какой-то причине мысль о том, что он один в большом доме, в панике после того, как уложит Джулиану спать, действительно беспокоит.

Он был со мной нежен и добр, и сейчас находится в дерьмовой ситуации. Алекс тоже заслуживает немного доброты.

Кэссиди вскакивает с дивана и бросается ко мне, заключая в медвежьи объятия.

— Люблю тебя, Ария.

Я отталкиваю ее.

— Фу. Прекрати. Не раздувай из мухи слона.

Она кивает, смахивая слезу с уголка глаза.

— Хорошо, не буду.

Я морщусь.

— Ты ненормальная.

После короткой остановки я прошу охрану отвезти меня к дому Александра.

Странно иметь телохранителя, повсюду шагающего следом, но Эдди почти ничего не говорит, и я не против не платить за «Убер».

Я останавливаюсь перед тем, как выйти из машины. Может быть, Александр хочет побыть один. Может быть, приходить сюда без предупреждения было не лучшей идеей.

— Все в порядке? — спрашивает Эдди.

Да, просто пытаюсь набраться смелости, чтобы выйти из машины.

— Да. Извини. Спасибо за поездку.

Я выгружаю пакеты из машины и несу их к воротам, прежде чем нажать кнопку звонка.

В динамике раздается женский голос:

— Здравствуйте, могу я вам чем-нибудь помочь?

— Эм, да. Я… Я Ария. Девушка Александра, — я смотрю в камеру, направленную в мою сторону. — Я знаю, что его еще нет дома, но надеялась…