Хоккейное безумие. От Нагано до Ванкувера
Шрифт:
К тому же уже подрастало поколение хоккеистов, которые, даже переезжая играть за океан, вовсе не стремились превращаться в «чистых» американцев и не стыдились говорить, откуда они родом. Жизнь в России была уже не та, что в начале 90-х, и две самые большие страны мира уже не представляли собой две полярные планеты, на одной из которых — рай земной, а на другой — ужас и мрак.
Владислав Третьяк говорил о 90-х:
— Это было страшное время, когда все спортивные объекты превратились в барахолки.
Не только поэтому.
Как-то мы беседовали с Андреем Николишиным как раз для рубрики
— В Москве тогда такое творилось, что любая американская провинция могла показаться раем. Голые прилавки, грязные улицы, рэкет.
С рэкетом Андрею пришлось столкнуться самому. Как только он подписал первый контракт с «Китобоями» и вернулся в Москву, к нему сразу же заявились бандиты. И поставили перед выбором: или платишь, или руки-ноги переломаем.
Николишин платить не захотел. Поначалу (тогда как раз был предыдущий локаут) вроде бы удалось замять — но когда он вернулся в Москву после первого сезона в НХЛ, ситуация резко осложнилась. Через «Динамо» Андрей вышел на ФСБ и РУОП. Была проведена целая операция — с прослушивающими устройствами и даже засадой дома у Николишиных. Самого игрока с семьей тем временем с «мигалками» вывозили из Москвы. И бандитов схватили на месте.
— Почему я после этого не перестал приезжать в Россию? — рассуждал Николишин. — Потому что у меня здесь все. А ребята из правоохранительных органов сработали настолько профессионально, что я понял: могу быть спокоен. Они пообещали и дальнейшую защиту, и больше таких проблем у меня не возникало.
Подобные вещи пережили тогда многие наши игроки НХЛ. И если Николишин не оторвался от корней, то у немалой части его коллег желания иметь какое-либо отношение к России пропало напрочь. Понять их было нетрудно.
Но к 2000-м все это сошло на нет. Более того, как раз-таки Соединенные Штаты в силу своей агрессивной внешней политики — а значит, и раздраженного отношения к ним во многих регионах, от Латинской Америки до бывшей Югославии, — стали представляться не самым безопасным местом для обитания. До поры до времени казалось, что американские власти способны обеспечить безопасность своих граждан. Но трагедия 11 сентября 2001 года, когда самолеты с арабскими террористами врезались в здания Всемирного торгового центра в Нью-Йорке и погибли тысячи людей, стала шоком для всего мира, а особенно — для самих американцев. И для тех, кто считал, что уж Америка-то застрахована от любых масштабных бед. Ударом по репутации страны те события стали страшнейшим.
Те, кто туда собирался, тоже мотали на ус. И если в конце 80-х — начале 90-х хоккеисты, уезжавшие за океан, воспринимали США как образец для подражания и в спорте, и в жизни, то в 2000-х двадцатилетних ребят эта страна интересовала уже с сугубо профессиональной точки зрения.
Нынешний президент ФХР Владислав Третьяк как-то говорил:
— Честное слово, обидно бывает, когда на вопрос парнишке: «Ты где хочешь играть?», один отвечает — за «Нью-Йорк», другой — за «Детройт». «А вы кого из вратарей знаете?» Отвечают: «Бродера, Гашека и Люонго». «А кем хочешь стать?» Говорят: «Форсбергом, Ягром». Мне стыдно, что никого из советских хоккеистов новое поколение не знает.
Это был результат 90-х, особенно их первой
Беседовал я, скажем, в начале 2004 года с 25-летним Павлом Дацюком, который к тому моменту за три проведенных в НХЛ сезона уже попал на Матч всех звезд и выиграл Кубок Стэнли в составе «Детройта». Один из вопросов звучал так:
— Можете представить, что когда-нибудь почувствуете себя стопроцентным американцем и потеряете интерес к России?
Ответ был сколь лаконичен, столь и красноречив:
— До такого состояния я еще не напивался.
После первого же своего сезона в НХЛ Дацюк настоял, чтобы завоеванный «Детройтом» Кубок Стэнли привезли не только в Москву, но и в его родной город-миллионник Екатеринбург, который в официальном справочнике «Ред Уингз» был представлен как «очень маленький городок Сверколвск» (именно так!). Можно представить, каких усилий стоило Дацюку при маниакальном страхе американцев перед «русской мафией» добиться согласия установить знаменитую чашу на Центральном стадионе Екатеринбурга. Возле кубка маячило 5–6 охранников.
Но главное — был битком забитый, шалеющий от радости за своего земляка стадион. И слова Дацюка: «Кубок Стэнли екатеринбургские дети уже увидели. Хочу показать им золотую олимпийскую медаль».
Схожей философии придерживался и Илья Ковальчук, с которым мы подробно побеседовали в апреле 2004-го. Суперзвезде «Атланты Трэшерз» было тогда 20 лет, а кто был его главным кумиром, вы уже знаете — Валерий Харламов.
— Если заглядывать лет на 15 вперед — в каком случае хоккеист Ковальчук назовет свою карьеру удачной? — спросил я его.
— В первую очередь — если в ней будет победа на Олимпиаде. Это моя цель с того момента, как я начал заниматься хоккеем. Одно это заставит меня считать свою карьеру удавшейся. Чемпионат мира — тоже, конечно, большое событие, но происходит оно в отличие от Олимпиад раз в год.
— А Кубок Стэнли?
— Еще один очень важный трофей, о котором тоже мечтаю. Лично для меня победа на Олимпиаде намного почетнее, хотя, пожалуй, завоевать Кубок Стэнли, потруднее. На Играх все решают один-два матча, где велика роль везения, а в НХЛ-серии до четырех побед. И выиграть можно только в том случае, если ты действительно сильнее.
— В США вы ощущаете, насколько популярны в России, или все-таки чувствуете определенную оторванность от своей страны?
— Получаю из России много писем, за что нашим болельщикам очень благодарен — поверьте, они действительно для меня важны. Причем пишут не только из Москвы, но и из Хабаровска, Новосибирска… Врезалось в память письмо 12-летнего паренька Алексея, кажется из Ангарска. Он сам занимается хоккеем и пишет, что родители рассказывают ему про меня, читают статьи. Приятно, когда тебя кто-то знает даже в отдаленных точках страны. И вообще, когда мне пишут из США, Японии, Финляндии — просматриваю, но бегло. А когда из дома — стараюсь вчитываться в каждую строчку. Очень многого люди желают и просто поддерживают. Так приятно!