Шрифт:
Подношу к губам сарбакан, делаю резкий выдох… Есть!.. Мастер вздрагивает, запоздало вскидывает руку с дротиком… Мимо, брат мой!
Я выхожу из укрытия.
— Привет. Я в восторге от тебя…
Приближаюсь к нему… И очень зря это делаю. Лезвие ножа распарывает одежду и кожу… Но нет. Клинок лишь чиркает по ребрам. Пожалел… Зажимая рану рукой, созерцаю, как Мастер пошатнулся… подломились колени… тело валится на землю… судороги… Яд мо их стрелок не смертелен. В этот раз.
— …И все-таки, мне кажется, ты был не прав, — я подвожу итог нашей беседе.
— Я зайду… Наверное, завтра.
— Всегда жду.
Мастер умеет искренне и по-доброму улыбаться.
Я тоже.
Привычно выплескиваю чай с отравой и завариваю свежий. Детский взгляд Таны сфокусирован на мне:
— Мне кажется…
А мне кажется, девочка, что «тонкая работа» не подразумевает под собой «ударив, делать вид, что ничего не произошло». Тем более, ударив неудачно…
— Да ну?! И что он, Тана?..
…Я ведь тоже нередко бью из укрытия — но каждый знает, что атака именно моя. Я не скрываю нападения — я укрываюсь от контратаки.
— Ты знаешь, мне сказали…
Лениво уворачиваюсь от стилета. Я не в настроении сегодня умирать.
— И тогда я…
Видит Бог, я этого не хотела!.. Легко касаюсь ее разрядником. Впрочем, можно было и не осторожничать — Тана из бессмертных…
…Ее детские глаза наполняются слезами:
— За что?..
Тонкие пальцы напряженно сомкнулись на рукояти шпаги, серые глаза недоверчивы и печальны.
— Война…
— Глупости. Весной?
— Вдохни ветер.
В воздухе разлита терпкая горечь.
— Это только Фениксы, Человек с Крыльями. Ну почему ты еще не привык?..
— Костры воскрешения легко становятся погребальными. Почему мне не верят?
Потому…
— Брось оружие — поговорим.
Улыбается. Рука еще крепче сжимает рукоять. Ты сам ответил на свой вопрос.
— Улететь бы…
Лети. Ведь и вправду, тебе здесь не место — не желающий убивать и умирать, не верящий в надежность Феникса. Лети, Человек — боль без ран страшна и никому не нужна здесь. Лети…
Сколько стрел устремится за тобой?..
Озеро бросается ко мне, сбивает с ног… О, дьявол!.. Купилась!.. А, нет… Над головой пронесся сюрикен. Мать!..
Озеро помогает мне подняться, обреченно вздыхая:
— Этот Бессмертный!..
Из темноты возникает Бард.
— Привет, народ!
Бард — уникальное создание. Бессмертный и Неуязвимый, он умудряется как минимум раз в месяц учинять суицид, причем всегда успешно…
— Послушай, Бард…
Мы откладываем свой поединок и принимаемся за утомительную и неблагодарную работу — умерщвление Барда…
— Да, ну и что?..
…Как обычно — безрезультатно. Он не чувствует ударов, не реагирует на яды…
— Ну все, я пошел…
— До встречи, Бард…
— А если Человек с Крыльями прав? А если однажды Феникс не спасет?
— Что тебе с того, Озеро? Ты, благо, Бессмертен…
Из глубокой раны хлещет кровь. Увы, это все, что я могу сделать. Ранить Озеро могут немногие. Убить — никто.
В сумерках — яркая вспышка. Чей-то Феникс.
— Дея, — комментирует Озеро.
Редкость. Вероятно, одна из «случайностей» Барда.
— А может, эти убийства, смерти, раны никому не нужны?..
Мимо.
— И совсем не стоит воевать?..
— Тебе вредно слушать Крылатого.
— Я не…
— Ты людей позабыл. Мы всегда так живем.
— «Всегда» началось со случайности. Узнали о Фениксе. Поверили. Попробовали… Понравилось…
— Ну и что?..
Щит Барда в чужих руках так хрупок…
— …Как эпидемия… Убийства — все изощреннее, самоубийства вместо аспирина…
Атака.
— Ты, кажется, в данный момент занят тем, что…
Блок.
— Я защищаюсь. Ты называешь Мастера братом, любуясь пламенем его Феникса…
Больно…
— Твой последний суицид — из-за того, что тебе помешали убить Тану…
Я теряю силы…
— Бессмертие, по-твоему, — неполноценность…
Ноги не держат… В этой драке он прав… Но почему?!
Почему?!
Улетим, Крылатый…
Давай улетим!..
Нет сил взмахнуть крылом…
Нет сил спасать и спастись…
Я научился убивать…
Огонь моего Феникса отражается на лезвии «кинжала милосердия».
Это еще одна твоя рана, Озеро…
…Я плавлюсь в ярком пламени воскрешения, и огромная огненная птица величественно взмахивает надо мной крыльями, стирая боль ошибки, возвращая, обновляя… Назвавший это «Фениксом» оказался поразительно точен. Как красиво… со стороны. Я сама не вижу эт ого. Я вообще ничего не вижу до тех пор, пока птица-из-огня не исчезнет, сжавшись в ослепительную точку, и не растает в горчичном воздухе… Тогда я смогу подняться. Но сейчас — только пламя, пламя, пламя…
…Подношу к губам сарбакан, делаю резкий выдох… Мимо!.. Как досадно… Мастер вскидывает руку… Не удар — приветствие:
— Наконец-то ты здесь. Как тебя сейчас?
— Что?
— Зовут как?
— Не знаю.
На миг — в глазах недоумение… Но вот Мастер улыбается — оценил шутку.
Мастер умеет искренне и по-доброму улыбаться…
А я?..