Холод, пиво, дробовик
Шрифт:
Перекатившись на животе за рюкзак, кинул на него винтовку. Где этот колдун, гнида такая?
Вон чуть-чуть ауры торчит из-за второй машины. Только прицелился — тот спрятался. Руны на ресивере винтовки вдруг засветились — ага, заклятия свои дурацкие пробуешь, а нам на твои заклятия класть вприсядку, я на этом деньги зарабатываю. А время ты теряешь, чучело бестолковое…
А снизу-то стрельба уже идет, до меня только сейчас дошло. И вот труба Санина пальнула, ком красного пламени был виден через пургу. Вот он долетел до машины, за которой укрывался колдун, — и бабах. Даже в свой «ауроскоп» я увидел, как та аж подскочила.
Кто-то побежал от нее, аура пробита болью, а боль как сполохи пламени. Дальше побежал, не к нам, а прямо в болота, где люди не живут. Зря. А вон и колдун отскочил от загоревшейся машины. Не даем мы ему колдовать, не даем, это хорошо, но если сделать паузу… лучше не делать.
Бах!
Газы из компенсатора сдули снег в стороны, подняв облако белой пыли, а в ауре колдуна вдруг возникло черное, след боли. И никакой амулет не сработал, выбит уже, а я его просто пулей достал. С алмазом. Четыреста долларов за выстрел. Одни расходы.
Затвор.
Прицел на тело.
Бах!
Все. Добил. Восемьсот.
У головной машины вспухают и пропадают маленькие оранжевые цветы. Это Саня из своего жезла поливает «свинцовыми осами», заставляя укрываться. За второй машиной… там еще труп вижу… колдун тоже… один так и продолжает бежать, проваливаясь в глубокий снег, дальше в болото. А прямо за ним, под снегом, словно чуть просвечивая через белое одеяло тускло-зеленым, какая-то тварь.
Тускло-зеленое резко стало ярче, ауры слились, человеческая налилась огнем боли, потом начала резко тускнеть. Все, кранты, что-то его схарчило. Скатертью дорога.
Из-за первой машины кто-то стреляет, не по мне, не пойму даже куда. Наугад, похоже, из автомата. А вон еще зелень под снегом, уже к машине прет. Все, хана им там.
— Всем! — сказал я в рацию. — Оттягиваемся назад! Там твари в болоте.
Выстрелил, целясь по ауре живого. Не попал, даже алмаз не взорвался, совсем закосил, но тот укрылся за машиной. Затем от Сани туда очередной шар красного пламени метнулся. Рвануло, машина подпрыгнула, но не загорелась. Защита пока работает. А вот горит мой «сабербен». От которого уже досюда жар доходит, кстати.
Только сейчас сообразил, что машина может взорваться, а я от нее метрах в пяти. Поэтому вновь подхватился и, проваливаясь в снег, погреб от нее вниз. Потому что туда чуть быстрей. Пыхтя и задыхаясь, таща винтовку и рюкзак в руках и матюкаясь на чем свет стоит. Отбежав метров на тридцать, упал на колено, посмотрел в прицел — нет, все, никакой активности на льду. Возле последнего трупа шевелится зеленое пятно какой-то твари. Жрет уже.
А Саня с Дмитрием навстречу гребут.
Тут сзади рвануло. Грохнуло, из машины вырвался клуб огня, затем она как-то осела набок. Отъездились, мать твою. Хана «субуру», опять надо с транспортом выкручиваться.
— И как мы назад? — озадаченно спросил Саня, уставившись на горящий автомобиль.
— Каком кверху, — буркнул я. — Пешком пойдем. Часов за пять дотопать должны. Или больше.
— Через три часа темнеть начнет.
— На Нижний Хутор зайдем, попросим докинуть или приютить.
— Может, в Ключах машину нанять? — предложил Дмитрий. — Они там богатенькие, машины есть.
Я подумал, кивнул:
— Может, и лучше. Патрульные к Форту даже за деньги не поедут, их потом командование поимеет. А делать это официальным все… не стоит. В бумаги попадет, след оставит.
— Вот именно, — Дмитрий быстро заталкивал патроны в магазин «марлина». — А если вдруг эти машины всплывут, — он кивнул назад, — то и мы вспомниться можем.
— Пошли в Ключи, — согласился и Саня.
— Рюкзаков никто не потерял?
Полный «набор выживания» сгорел в машине, но по минимуму нужное есть и в маленьком «однодневнике», который цел. И снегоступы к нему пристегнуты. Тут уже вопрос навыка — рюкзак, что на тебе, нельзя терять ни при каких условиях.
— Мой в машине остался, — скривился Саня.
— На месте, — сказал Дмитрий.
— Сань, а снегоступы?
— У машины должны быть.
Я посмотрел на разгоревшийся костром внедорожник. К нему сейчас даже близко не подойдешь, а деревянные с синтетическими шнурами снегоступы уже сгорели давно. И на кой хрен я тогда эту машину ремонтировал, к слову? Чтобы вот так взяла — и сгорела?
— Сань, как я увернулся от шаровой молнии? — спросил я о том, что удивляло.
— Она, наверное, с поисковым заклятием была связана, — сказал он, отдуваясь. — Поэтому летела с той скоростью, с какой оно тебя искало.
— И почему тогда в машину?
— А они вместе так себе связываются, — он изобразил одной рукой, как нечто движется, а нечто от этого отстает. — Ты резко дернулся, поиск за тобой пошел, а шар по инерции занесло, и он на машине рванул.
— Так это повезло, получается?
— Считай, что повезло.
— С трупами что делать? В ходоков не превратятся? А то выйдут куда не надо…
— Разорвут их сейчас, — Саня покачал головой. — Там все болото будет через пять минут кормиться. Нечему будет вставать.
— Хорошо бы.
— Ладно, пошли, нечего время терять, — прервал нас Дмитрий. — Нам с этим раззявой, — он ткнул пальцем в Саню, — еще на дорогу выбираться.
— Сейчас.
Я упаковал «ругер» в чехол и закинул за спину, к рюкзаку поближе. Пошли.
Идти оказалось не так трудно, как я опасался, — помогла колея, проложенная нами, когда катались пристреливать винтовку. Поэтому до контейнера Саня дошел без особых проблем, почти не увязая, а там и до дороги оказалось недалеко. Правда, последний участок шли долго, вяз он на каждом шагу.