Холод, пиво, дробовик
Шрифт:
Вышел на связь с опорником, сообщил про нарколабораторию и пленных. Те тут же ответили, что выезжают. Вот сейчас бы неплохо было, чтобы Жилин приехал, но прямо чувствую, что не приедет. Платон его, к слову, тоже не видел.
— А кто тебя метелил?
— Да приезжал какой-то, с двумя быками, — в нос прогундел Платон. — Один из них бил, рыжий такой, здоровый.
Платона не покалечили, но измолотили неслабо. Все бока синие, оба глаза подбиты, нос точно сломан, но хотя бы зубы целые.
— Хотели чего?
— Они про
— А как его отожмешь? — я даже чуть удивился. — Без тебя? Типа приехать и сказать: «Здрасте, я от Сережи Платонова»?
Платон вздохнул, выругался, схватившись за ребра, потом ответил:
— Меня уговаривали на них работать, я отмазывался… как раз как ты говоришь. Бить только вчера начали.
Ну да, примерно так и думал. Днем бы раньше — Платон вообще целый был бы.
— А когда снова приехать должны?
— После Рождества. Они типа попрощались со мной, мол, увидимся после праздничка.
— Платон, может, ты мне просто недоговариваешь что-то?
— Конечно, недоговариваю, — не стал он отпираться. — Но то, что я недоговариваю, ни этого дела не касается, ни тебя, Коль.
Я посмотрел ему в глаза, хоть заглянуть в них было трудновато, сразу вспоминалась байка про съезд китайских пчеловодов.
— Платон, оно меня не касается, пока в меня стрелять не начинают. А уже начали.
— Вот просто на слово поверь — эта тема вообще не поднималась. Они про нее вообще ничего. Лекарства подтянуть хотели. И вот про них, кстати, много знали, прямо удивительно.
Вот как… уже интересней. А с другой стороны зайдем.
— Кто к тебе тогда подвел тех двоих, что я завалил?
— Здесь попросили. Людей оттуда сюда перетащить с товаром.
— Это я понял, — я улыбнулся максимально дружелюбно. — А кто попросил?
— Другой кондуктор. Ты слышал, что в Лисьих Выселках вроде как биржа?
— Слышал, — кивнул я.
— Вот там. Я раньше сам там крутился. Шелепин такой был, Аркадий, — Платон встал с дивана, подошел к висящему на стене возле выхода в сени зеркалу и посмотрел на себя, болезненно сморщился. — Я его потом искал, хотел спросить кое-что, но он в Северореченск уехал — и с концами, все следы пропали.
— А его не кто-то…
— Нет, его даже живым видели, просто связь потерялась, — Платон вздохнул. — Работу там нашел постоянную, похоже, вот и не выходил больше на связь. Блин, ну как с такой рожей на Рождество, а?
— У Хмеля в подвале не видно.
— Я к девушке собирался.
— Девушка поймет, — кивнул я уверенно. — Шрамы украшают мужчину.
— Это не шрамы.
— Сойдет за шрамы. Да подлечим тебя. Вернемся — и сразу к лекарю. Ты кого-то из тех, что здесь видел, раньше встречал?
— Нет. Ни разу.
— Но описать сможешь?
— В масках были, — помотал он головой. — Всегда. Я рыжего по бровям вычислил, там не спутаешь.
— А на кого конкретно работать предлагали?
— На «больших людей со связями», все.
Маски, тайны… Платона убивать они не собирались, собирались ломать дальше, склонять к сотрудничеству, так сказать. Ладно, еще будут допросы в изоляторе Патруля на СПЗ, там из этих троих можно что угодно вытрясти. И вот они точно знать должны, кто к ним в гости катается.
И вообще по уму неплохо бы здесь засаду устроить… а с другой стороны — народу у нас маловато для этого. Скорей через пленных… то есть задержанных… в Форте вычислим, кто сюда приезжал. К тому же есть вариант, что они как-то узнают про налет и больше здесь не появятся. Как узнают? Да как угодно, зря, что ли, в Форте борьбу с коррупцией так активно декларировать начали? Течет везде, везде берут, везде информируют.
Нет, нечего и время терять. Если Патруль хочет — пусть сам засаду устраивает. А вот и они, кстати.
Со стороны дороги донесся шум двигателей. В комнату заглянул Дмитрий, оповестил:
— Патруль.
— Отлично, — сказал я, поднимаясь с мягкого дивана. — Сдаем им все здесь и едем домой. Может, еще к Салавату успеем с ним, — я кивнул на Платона.
— Да и так нормально, — посмотрел на него Дмитрий. — А то расходы одни на него.
Хмель.
5 января
Выдвинулись затемно. Не я — остальные.
Я проводил их, выдул два стакана воды и завалился спать; открывать бар было еще слишком рано. Проснулся с тяжелой головой, посмотрел на часы, с неохотой принялся одеваться.
Работать никакого желания не было, но и валяться весь день в постели не выход, тем более что Гордеев оставил оружейный магазин на мое попечение. Ну как попечение — по сути, я должен был стать живым автоответчиком с двумя фразами в репертуаре: «Чего вы хотели?» и «Приходите завтра». Я очень надеялся, что завтра магазин и в самом деле откроется в обычном режиме. А еще лучше — откроется уже к вечеру.
Выпив непременные утренние таблетки — как же меня задолбало отсчитывать время, повторяя про себя: «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан»! — я спустился вниз, налил в кружку заварки, добавил из термоса кипятка и встал у заиндевевшего окна.
Открывать бар не хотелось: мало ли кто заявится? Но это просто нервы, никто не заявится. Некому да и незачем уже. А меня как раз и оставили видимость нормальной жизни изображать.
Отперев входную дверь, я встал за стойку и позвонил в Центральный участок, справиться насчет подвижек в расследовании похищения компаньона. Был послан злым с утра Григорием Кузьминком далеко и надолго, но ничуть по этому поводу не расстроился, поскольку именно на такую реакцию и рассчитывал. Просто отметился.