Холод твоего сердца
Шрифт:
В бок наклонившегося корабля продолжало бить мощное сияние. Такой яркий и ровный свет, что приходилось отворачивать голову, чтобы свечение, пробивающееся через щели в прикрытых заслонками отверстиях под вёсла, не слепило глаза.
Кто-то тяжёлый ходил по палубе. Тяжёлый как беор?
Неизвестные сорвали с петель один из люков. Кто-то спускался по лестнице. Сделанные людьми, под массу и габариты беоров, ступени скрипели, но держали. Гран и остальные рабы смотрели на основание лестницы куда должен будет спуститься неизвестный. Смотрели с тоскливой обречённостью, как если бы желали увидеть то, что сейчас убьёт их, увидеть свою смерть.
С палубы, к гребцам,
Странные рыцари с ног до головы закованные в чёрные доспехи, а кто ещё это мог быть, не ожившие статуи, в самом деле, да никто и не делает статуи из железа, железо для клинков, статуи делаются из камня.
Рыцари принялись освобождать рабов перерубая цепи мечами с лезвием таким же чёрным, как их доспехи. Перепуганных людей собрали и организованно повели наверх. Наверх из проклятого трюма, где Гран опасался умереть так и не увидев толком солнца, небесного простора, не вдохнув полной грудью свежий воздух пьянящий, после душного и вонючего трюма сильнее чем самое крепкое вино.
В этот момент он позволил себе такую роскошь как надежда. Не на что-то конкретное, а общее ощущение, чего-то хорошего — что его недожизнь не закончится глупо и быстро, а будет иметь какой-то смысл. Быть может у него даже получится когда-нибудь отомстить.
Яркий свет слепил. Ночная прохлада пробирала до костей, а свежий воздух, при первом вдохе, как будто бил под дых и заставлял долго кашлять. Массивные фигуры закованных в глухие доспехи чёрных рыцарей обступили сжавшихся людей. Один из них снял шлем и под ним обнаружился оказался человек, уставший, но пытающийся улыбаться. Берег был залит кровью и усеян мёртвыми телами беоров.
…
Внутри корабля обнаружили несколько десятков человек. Их фенотип не выходил за рамки возможного. Ведь негр довольно сильно отличается от скандинава, а тот, в свою очередь, эскимоса и так далее. Обследовать найдёнышей не имелось ни времени, ни возможности. Лидия сейчас занималась ранеными в лагере и все остатки медтехники и исследовательской аппаратуры находились при деле. Но с виду выгнанных на палубу, под свет грозди запитанных от реакторов мизгерей прожекторов, людей, если их отмыть, одеть и откормить, можно легко представить где-нибудь на улицах Новом Уренгое, или Салехарда, или Якутска.
Интересно, в этом мире обитают две разумные расы или здесь происходит что-то вроде той же самой трагедии, что и на земле — явившиеся из-за грани миров завоеватели и завоёванные? Действительно интересно, жаль, что вряд ли предстоит когда-либо разобраться с этой загадкой. Если только найдёныши выучат язык и сами расскажут. Опять же заботы: накормить их, где-то последить и в что-то одеть, вон как дрожат, хотя на взгляд Николая ночи здесь тёплые, но видимо местные привыкли к более жаркому климату.
А что потом, тащить их за собой? Неизвестно куда и неизвестно сколько, в поисках родного мира с наполовину неработающей установкой открытия порталов и имея в качестве проводника хромоного эльфа, которому он не доверяет даже на одну четверть?
Временно отмахнувшись от вопросов, на которые он пока не имел вопросов, Золотилов со стороны наблюдал как пехотинцы помогают неловко двигающимся найдёнышам спуститься с борта корабля на землю. Как те, сначала, жмутся друг к другу, словно новорождённые птенцы. А потом, один из них, вдруг осмелев, подходит к телу оборотня, смотрит на него и вдруг начинает что есть силы бить по слипшейся от крови шерсти, пинать тело крича что-то бессвязное. Глядя на него, смелость приходит и к некоторым другим. Пехотинцы не препятствуют им и те, схватив подвернувшиеся под руки камни, палки или просто голыми руками, ногами, когтями и даже зубами начинают избивать мёртвые тела своих мучителей. Они ранят себя, но не обращают внимания, выплескивая весь страх и всю ненависть которая копилась годами, а может быть и десятилетиями. Бессильная ненависть бессильных людей.
— По крайней мере никому больше не придёт в голову мысль дезертировать в этом «мирном и уютном» мире оказавшимся далеко не настолько уютным и далеко не так мирным, как казалось в начале. Сколько бы ты не унёс патронов к винтовкам и сколько бы не снял дополнительных батарей или даже уведи единицу тяжёлой техники с ядерным реактором рассчитанном на пять лет работы, а по факту способном протянуть и все десять. Ты всё равно не сможешь в одиночку справиться с обитающими здесь чудовищами тем более опасными, что они плавают на кораблях, пользуются инструментами и, судя по всему, держат местных людей в рабстве.
Чудовища сильнее, быстрее, живучее. Справиться с ними может только отлаженная машина государства, лишь у большого числа организованных людей вкупе с соответствующими производственными мощностями, знаниями и технологиями есть шанс. Отдельный человек бессилен, а участь бессильных можно наблюдать прямо сейчас.
Нет смысла дезертировать потому, что некуда бежать. Как ни велика сфера миров, а слабым людям в ней нет иного места, чем то, которое они смогут отвоевать себе сами. Стальной силой оружия компенсируя слабость тел. Заменяя научным и техническим прогрессом свою досадную неспособность к паранормальным воздействиям.
— Когда планируем уходить на поиски мира Земли? — уточнил один из безопасников, видевший то же, что и Николай и пришедший к тем же самым выводам.
— Раненные должны поправится. Нужно заранее набить и заготовить впрок местной дичи, возможно за вратами не будет времени на охоту. Решить, как поступить с местными, — перечислил Николай и подвёл итог. — Учитывая всё сказанное — отправляемся как можно скорее. У меня такое ощущение, что мы и без того задержались здесь дольше возможного.
Безопасник предложил: — Может быть прогнать этих лишенцев на все четыре стороны? Дать каждому небольшой запас еды. Техники ножики им выточат и пусть уходят. Чего с ними сусолить?
— Может быть и так, — согласился Николай пока не решивший, как поступит. — Конечно они чужие для нас, землян. И пользы от них никакой нам нет. Но всё-таки люди.
— А вдруг только внешне похожи? — предположил безопасник.
— Возможно и такое. Но без сомнения верно по крайней мере одно — мы люди. Не знаю, как они, а мы точно люди. И это накладывает кое-какие обязательства.
Тема четырнадцатая. Катастрофа
Тринадцатое лето войны вторжения выдалось жарким. Может быть самым жарким, если не считать первых двух лет вторжения. Скоординированное зимнее контрнаступление человеческих армий позволило освободить значительные территории. Но зима прошла и наступило лето — комфортное для демонов время, когда им не нужно тратить часть сил на защиту от холода. А значит и без того обладающие парадоксальной живучестью четырёхрукие стали ещё более живучими. Титаны-крушители сделались более мощными. Драконы более быстрыми и смертоносными. Личные щиты ракшассов стали прочнее, а метаемые ими огненные шары гораздо горячее.