Холод. Неотвратимая гибель. Ледяная бесконечность. Студёное дыхание
Шрифт:
– Ещё как не всё, – хмуро усмехнулся бригадир. – Любое изменение в активности ХААРПа имеет отдачу, чем ты слушал инструктаж, Батлер? Из-за аварии Барбекю едва работает, мы были вынуждены снизить мощность накачки ХААРПа вдвое, и это при том, что дело близится к лету. Он ведь жрет дикую кучу энергии! Нам едва хватает остатков, чтобы поддерживать ёмкости резервной подстанции на пятидесяти процентах. Восстановительные работы требуют мощного обогрева, сейчас стоит штиль, но уже через трое суток над нами будет циклон, и дальше придется вкалывать при минус восьмидесяти. Это если ионосфера не выкинет какой фокус в ответ на снижение накачки. Как в таких условиях отправлять караван в Могильник?! Двести километров ровного, как стол, снежного
Так вот оно что! Майк с трудом подавил желание подскочить со стула. Шанс действительно есть! Сейчас главное – не потерять его! Любой ценой! Он должен отправиться в Могильник вместе со съемочной группой! Там он разберется, как попасть в новости, а это уже начало! Если его запомнят, то дальше будет легче. Никто не любит работать в Могильнике, значит, там должны быть вакансии, тем более что караван увеличивают втрое! Он должен использовать в своих интересах дремучие суеверия этих психов, раз они боятся Воронки. ХААРП работает в половину мощности уже чуть ли не десять дней; если бы откат случился, то это давно произошло! Скорее всего, тот буран и был откатом, по времени как раз подходит, об этом ещё тогда все говорили.
– Караван к Могильнику уже укомплектован? – будничным тоном уточнил он у бригадира.
– Какое там! – хмыкнул Уокер. – Дураков нет рисковать понапрасну! Сейчас даже штатная команда упирается руками и ногами, а замдиректора издал гениальное распоряжение добрать в неё ещё два десятка человек. До утра будут решать, как привлечь людей. Ты не волнуйся, парень, тебя не назначат. Мы новичков в обиду не даём, и даже замдиректора не дёрнется против всей вахты.
– Я хочу пойти в Могильник добровольцем! – решительно заявил Майк. – Куда подать заявление?
– Это шутка? – непонимающе поднял брови бригадир. – Не очень умно шутишь, Батлер!
– Я абсолютно серьезно! – Майк отодвинул тарелку и для убедительности положил ладонь на стол. – Мне совесть не позволяет чистить снег, сидя в теплом вездеходе, или клевать носом в обогреваемом кресле наблюдателя, когда настоящие патриоты моей страны отдают за неё свои жизни, бросаясь в горячую зону ядерного реактора! Я в глаза им не могу смотреть, когда навещаю облученных в госпитале! Они словно спрашивают меня, а что ты сделал для того, чтобы спасти страну? А я что отвечу? В теплом кресле уснул? Снежок у крыльца расчистил? Мне даже спать стыдно!
– Эй, парень, полегче! Не глупи! – опешил Уокер, никак не ожидая такой реакции. – В этом нет ничего постыдного, ты же новичок, это твоя первая вахта! Все так начинали! Я вообще на камерах засыпал каждый раз, не зря же все наблюдатели дублируются с пульта старшего смены! Не делай глупостей! Какой Могильник, ты даже за пределами Завесы ни разу не был! Успеешь ещё!
– Я своё решение принял, господин бригадир! – Майк упрямо сдвинул брови на переносицу. – И не собираюсь больше отсиживаться в теплых местах! Сейчас не просто вахта, у нас тут чрезвычайная авария, страна на пороге катастрофы! Если я могу помочь ей хоть чем-нибудь, я готов! Кому подавать заявление?!
– Не приму я у тебя никакого заявления! – повысил голос Уокер, и разговоры за соседними столами стихли. Полярники оборачивались, с интересом прислушиваясь к вспыхнувшему спору. – Я не могу рисковать новичками там, откуда бывалые специалисты не всегда возвращаются! Забудь об этом!
– Я пойду к заместителю директора! – не унимался Майк. – Я подам заявление ему лично! Вам меня не остановить!
– Да подавай, кому хочешь, хоть господу богу! – Бригадир хлопнул ладонью по столу. – Всё равно не пущу! Рано тебе ещё! Ты даже почувствовать отказ системы обогрева не в состоянии, потому что опыта такого нет! Заметишь, когда будет уже поздно! Сперва на антенном поле ХААРПа поработай!
– Он прав, бригадир! – неожиданно вступился за Майка Перес. – Батлер, я с тобой! Я пошел в Бюро, чтобы обеспечить моей стране безбедное будущее, меня отец учил, что нет благороднее профессии, чем полярник! Я тоже не буду в тепле отсиживаться, особенно когда людей в караван не хватает! Нам просто съездить туда-обратно, и всё! Вон даже журналистам позволили! А опытные специалисты сейчас нужнее на восстановительных работах! Вы же сами сказали, что скоро здесь будет циклон! Значит, каждый час на счету! – Перес встал со стула и официальным тоном заявил: – Бригадир Уокер, я подаю заявление с требованием направить меня добровольцем в завтрашний караван к Могильнику! Я пойду вместе с Батлером!
– Я тоже пойду! – Из-за соседнего стола поднялся один из новичков. – Официально заявляю!
Майк торопливо подскочил и шагнул к бригадиру. Так недолго и инициативу потерять, нельзя позволить этим выскочкам украсть у него славу и будущее. Он окинул столовую грозным взглядом и громко произнес:
– Мы подаем официальное заявление и требуем его положительного рассмотрения! Иначе мы сейчас же пойдем к репортерам и заместителю директора Полярного Бюро! Мы не отступим!
– Да идите, куда хотите. – Уокер устало закрыл глаза. – В Могильник им захотелось, на подвиги… – Он тяжело вздохнул: – Дети малые… Андерс! – Бригадир перевел взгляд на старого полярника: – Пойдешь с ними, присмотришь. Так будет спокойнее. Или мне идти?
– Схожу, кто ж тебя с Барбекю отпустит! – отмахнулся тот. – Парни подобрались хорошие, отличная смена растет! Уйду на пенсию со спокойной душой. Если из Могильника завтра вернемся.
Через Завесу караван проходил со стороны сектора ХААРП, в обход северных ворот. В этой части Реактора Майку бывать ещё не приходилось, но чтобы не ударить перед репортерами в грязь лицом, он делал вид, что знает тут всё как свои пять пальцев. Его план не просто сработал, всё получилось даже лучше, чем можно было надеяться. Андерса и их троих, новичков, прикрепили прямо к съемочной группе. Как сказал Уокер, чтобы опасность была минимальной. Это Майка вполне устраивало, как и то, что посадили их с репортерами в один вездеход. Правда, сесть за пулемет ему так и не удалось, это место занял Андерс, но и так неплохо: кроме старого пулеметчика и водителя в их вездеходе бывалых полярников не было, места хватило как раз на троих новичков и четверых репортеров с двумя камерами. В результате журналисты всю дорогу снимали их на видео и задавали вопросы. Единственным минусом было то, что спрашивали они не только Майка, но и двух других, однако после того, как он прозрачно намекнул репортерам на то, что в караване он единственный афроамериканец, камеры и микрофоны стали обращаться к нему значительно чаще других.
– Как известно, Могильник – это единственный сектор Реактора, отстоящий от него на значительном расстоянии, – вещал на камеру один из репортеров. – Находится он в двухстах километрах к северу. Скажите, мистер Батлер, – он обернулся к Майку, – почему караван выезжает через южные ворота?
Вопрос застал Майка врасплох. Он замешкался, растерянно переводя взгляд с Переса на Андерса, и старый полярник его спас:
– У северного выхода четвертые сутки крутятся несколько довольно больших стай мутантов, – пояснил он. – Чуют тепло, уродцы! Идти через них чревато серьезными проблемами даже такому каравану, как наш! А так мы обойдем их по дуге, это лишний крюк на полчаса, но зато спокойнее. Пока мы здесь выходим, на севере через Завесу отстреливают тепловые ловушки. Первые несколько секунд они довольно горячие, и зверье на них отвлекается. Как обогнем антенное поле, встанем на прямой курс, и тогда им нас уже не догнать.