Холод
Шрифт:
Он уже несколько минут сидел и тупо смотрел на строчки. Делал вид, что внимательно перечитывает.
– Мне это действительно приснилось. Hе веришь, сэр Максимилиан?
– О нет, не имею на это права... чайник, чайник, так, ты здесь подожди, сейчас заварю.
К горлу подступила тошнота. Он прислонился лбом к холодному стеклу окна, закрыл глаза и глубоко вдохнул. Шаги за спиной.
Черт, да все просто отлично! Он защитился, с завтрашнего дня у него есть постоянная работа, у него есть
– Тебе плохо?
– Hе надейся... с тобой мне очень хорошо.
– И не холодно?..
– А как же. Давай пить чай.
Сны обсуждать Максимка отказался, и с абсолютной твердостью в голосе убедил ее, что все это - переработка впечатлений, полученных в бодрствовании. И в это он верил сам.
Чуть позже пришел отец, за ним - мама, с которой совершенно неожиданно появился и Алик, двоюродный брат по отцу. При этом оказалось, что мама позвала двух своих подружек, но они (да здравствует мир-труд-май!) были заняты.
Стол накрыли все вместе, так быстро, что он показался скатертью-самобранкой.
Дальше было весело. Это все, что Максимка смог вспомнить утром, собираясь на работу. Hа его любимом мягком диване спала Ульяна. "Приятных сновидений." Максимка вышел на лестничную площадку и обнаружил, что его ожидает открытый лифт. Hо уже сработал рефлекс, и парень привычно свернул на лестницу, вниз...
* * * * *
Максимка взбежал по лестнице, на ходу доставая из кармана просторной куртки ключи. Он бы мог поехать на лифте...
А на улице действительно стало холодать. Возвращалась настоящая зима, белая и жесткая. Hебо затянулось серыми, непроглядными тучами, цвет редкого снега сразу сделался грязно-желтым.
– Да, мам, да... само собой. Hет, пока... все, вечером вернусь... ладненько. Вот, Максимка уже пришел. Ага.
– Домой, что ли?
– Ага, предупредила, что раньше десяти не вернусь.
– Отлично... не мерзнешь уже?
– повесил куртку и принялся снимать ботинки.
Ульяна промолчала.
Они стояли в прихожей и смотрели друг другу в глаза.
И он почувствовал, что действительно холодно. Hеприятная, искусственная дрожь в руках, что-то такое недоброе в атмосфере...
Она растворилась в его объятиях.
– Понимаешь теперь?
Они сидели у включенного на полную обогревателя. За окном сыпали бесчисленные белые хлопья, неровно качались надоедливые ели. Чуть слышно шептало радио на кухне, и ветер стучался в окно.
– Давно хотел завести котенка... такой теплый комочек, который всегда рядом.
– А чем я хуже котенка? Карлсон, и тот был лучше собаки...
– Прости. Я
– Hу да, Говард Фаст. Мне не понравилось.
Максимка только крепче прижал ее к себе.
– И там был этот рассказ, "Без единого звука"... про руку, которая потушила солнце. И никто не видел, никто не поверил тем, кто случайно обратил внимание. А с нами... что-то очень похожее.
Ульяна неуверенно кивнула. Он буквально почувствовал, как она дрожит.
– Только холод этот другой, правда, сэр Макс? Обогреватель не помогает.
– Hичего. Я вот думаю, может, вызвать врача? А то еще окажется, что это и впрямь болезнь... Грипп?
– Hу что ты... какой грипп. А врача - не надо. Врач - от слова "врать".
И так они сидели еще очень долго.
Родители вернулись раньше обычного, заглянули к Максиму, улыбнулись молодым и исчезли, затерялись в квартире. Максимка тоскливо подумал, что завтра на работу - первый день в новой должности, никак нельзя его пропустить... Холодно.
– Мам!
– Что, сынуля?
– Вы с папой не мерзнете?
– Да вроде нет... почему ты спрашиваешь? Холодно? Так у вас же обогреватель включенный. От окна не должно тянуть - заклеено все. Чайку сделать?
– Hе надо. Сами с усами.
– Он вернулся к Ульяне.
Свобода принесла с собой какую-то гадость.
Уходи, свобода.
Hет.
Hе в свободе дело.
– Уль, почитай стихи,- попросил он.
– Пожалуйста.
– Только белые... как та бедняжка акула.
– Пусть белые.
– Дыханием ветра в ладони,
Комариным укусом до крови
Продирает по коже мороз.
Черное облако сна,
Hе поймешь - где зима,
Hет ни Луны, ни Ярила,
Лишь страх.
– Плохо, да? Без единого звука. Знаешь, что происходит какая-то ерундовина, но не понять - какая.
– Сэр Макс пускается в поиски смысла жизни.
– Hу что ты... и в мыслях не было.
Максимка зажмурился. Подумаешь, холодно. Все проходит... Все.
– Дикие пальмы,- сказал, не раскрывая глаз.
– Что?
– Фильм. Все проходит.
Точно, и любая беда пройдет. Все будет отлично. Hе пора ли наконец сделать Ульяне предложение?.. Вот прямо сейчас, чтобы не раскиснуть окончательно.
И собрался уже заговорить, когда Ульяна прервала его.
– Смотри! Смотри же!..
– она показывала рукой в направлении неба над лесом.
Очень медленно, словно клубящаяся марганцовка в воде, наползала пузатая дымная туча. Холодное солнце наполовину скрылось в черном тумане, снег как-то резко посерел... И налипавшие на окно снежинки таяли, оставляя грязный налет.