Холодина
Шрифт:
– А нахрена ты теперь мне нужен?
Телефон не обиделся. Видимо, признавал правоту моих слов. Разумно. Эпловские приблуды вообще разумно устроены. Вот и мне пора стать разумным и признаться себе, что я слишком часто начал разговаривать с неодушевленными предметами. Не к добру это. Хотя, всего один день прошел!
– А сколько всего должно пройти? – испуганно выдохнул я.
Действительно, я так был одержим сегодняшним днем, что даже не подумал про завтра. В более философском смысле этого слова. Насколько я тут? На неделю? Месяц? Или буду жить до весны по каморкам, дожидаясь тепла… А потом? Вскопаю в парке огород, засажу семенами? Проживу тут еще лет тридцать… И всё это
– Я проживу столько, сколько нужно, чтобы выбраться к своим, – зло оборвал сам себя. И даже удивился. Тому, как четко поставил цель дальнейшего существования. И тому, что убежден: остальные люди живы. Они где-то есть. Они ждут меня. Надо только добраться до них.
«Нормально, – хмыкнул я в одеяло. – Как программа партии – сойдет. Теперь нужен гимн. Для поднятия бодрости духа и единения… с самим собой! Гроб меня сегодня уже выручил, надо снова к нему обратиться».
Вот и пригодился айфон. Я порылся в незаконных сохраненках, нашел нужное, улыбнулся и нажал «плей». Замотался в одеяло еще плотнее, пока из айфона под рваные звуки панковских гитар неслось мягкое:
«Туман, туман, седая пелена.
Далеко-далеко за туманами война.
Идут бои без нас, но за нами нет вины –
Мы к земле прикованы туманом…»
Сон пришел незаметно, и был он так нестерпимо сладок… сколь и недолог. Зимняя ночь ломилась в мою каморку, обогреватели с большим трудом защищали меня от внешнего врага. Не раз просыпался я, каждый раз пугался темноты и тесноты чужой каморки. Смутно помню, как в три часа ночи заставил себя встать и вылезти наружу, чтобы отключить генератор. Во-первых, опасался, что бензин кончится и геник рванет… Хотя, вру. Разве придумаешь такую умную мысль спросонья? Разве заставит она тебя подняться и выйти на лютый мороз? Так что во-вторых. Во-вторых, нестерпимо душно стало в двухметровой каморке. Не жарко, скажу даже, едва-едва тепло, а вот дышать совсем нечем. Вот и поднялся я среди ночи, рискнул остатками тепла, лишь бы совсем не задохнуться во сне.
В итоге, без будильников, без иного шума проснулся я достаточно рано. Будильником стали ноги, которые начали мерзнуть. Сел я на раскладушке, не снимая одеяла. Потянулся к двери, толкнул ее тихонько. Створка приоткрылась, и в каморку хлынул нестерпимый свет!
Глава 3. «Леденец» – Полет лома – Бомж в дольчегабане
– У Марины ее Колька квартиру в «Леденце» купил. Даже ипотеку не брали, – не без желчи в голосе пробурчала Светка, зло размешивая майонез в чашке с пельменями. Ну, как «не без желчи»? Желчью кухню всю уже затопило.
Я не стал развивать мысль о том, что странно, откуда у хозяина трех задрипанных ларьков в чигирях взялись деньги на, пожалуй, самую дорогую жилплощадь в городе. И неизвестно чем в этих ларьках приторговывают. Тем более, не стал говорить о том, что Марина у Кольки тоже зарабатывает. И вроде неплохо (но всё равно – бесконечно далеко от хаты в «Леденце»). На языке вертелось предложение не налегать на пельмени (и на фигуре будет меньше сказываться, и, глядишь, на квартиру накопим) – но благоразумие взяло верх.
– Молодец Колька, – просто порадовался я за образцового мужа ненавистной центральной подруги жены.
– Только на это и способен! – рыкнула моя супруга и принялась вымещать злобу на ни в чем не повинных пельменях.
Я же залпом допил чай, утративший всякий вкус – и бегом-бегом на работу!
…
И вот я стоял перед «Леденцом» с ломиком в руках.
– Ну, что, Света, – обдал я себя облачком пара. – Какую хочешь квартиру? Выбирай любую…
«Леденцом» у нас в городе прозвали элитную шестнадцатиэтажку, которую возвели в самом центре – историческом и деловом – вопреки всем существующим административным ограничениям. Дом расписывали как самый элитный и современный. Новейшее благоустройство, технологические начинки, вплоть до обустройства квартир системой «умный дом». В общем, кусочек загнивающего Запада посреди процветающей России. Дом окружили совершенно непреодолимым забором, который, при этом, ничего не скрывал: каждый горожанин мог посмотреть на роскошь и благолепие, которая досталась избранным. Только посмотреть. И истекать горькой слюной зависти.
– Подбери слюни, Света, – вздохнул я. – Теперь это всё наше.
Невидимая Света покорно кивнула. Теперь, в моих фантазиях, она была намного тише и покладистее. Даже постройнела и похорошела.
А шел всего-то второй день.
Второй день моего невольного отшельничества в безлюдном снежном аду. Я чудом пережил первую ночь, и теперь нужно основательно подготовиться ко второй. С раннего утра я выбрался в центр и прошвырнулся по окрестным бутикам. В этом был свой шик: подбираешь кирпич, разбиваешь в хлам витрину, заходишь и берешь всё, что хочешь – игнорируя ценники. Сначала перекусил, потом переоделся потеплее. Ну и всяких кофт, свитеров, пледов набрал – полную сумку. Плевать на бренды и стили – мне нужно тепло. Такая вот возникает переоценка ценностей, когда остаешься один в зимнем обесточенном городе. Что? Не планируете такое для себя? Я вот тоже не планировал.
Еще по дороге насосал пару канистр бензина, закинул сумку с консервами и задумался о жилье. Ну, не жить же в каморке магазина! Ну, и выбирать долго не приходилось: «Леденец» торчал над приземистыми торговыми центрами фаллическим гештальтом, который заронила в меня любимая женушка, сияя на солнце разноцветным стеклом и пластиком. Похоже, пришло время его закрыть.
Постукивая ломиком о бедро, я прошел мимо Забора Зависти. Вход на дворовую территорию вел через особое небольшое здание, где сидела строгая охрана. Раньше сидела. Магнитные замки дверей не работали. Я потянул за ручку, вошел – и обомлел. Помещение оказалось двухэтажным, уходя на подземный уровень. Внизу можно было сразу пройти на парковку, а поверху – во двор. И вот в этом малоприметном снаружи здании висела огроменная люстра! Не меньше двух метров в диаметре!
Двухметровая люстра на проходной! «А в Африке дети с голоду мрут»… Я, почти не думая, метнул лом в ни в чём не повинную люстру. И уже под звук бьющегося хрусталя подумал, что теперь придется лезть за ним вниз, на цокольный этаж. За злобу всегда приходится платить…
Зимой заснеженный двор оказался не так впечатляющ, как летом, так что пока ничто не могло вытеснить из головы пафосную люстру. Я зашел в первый же подъезд, ожидая всякого, но нет – довольно обычный подъезд. Да – просторный, да – чистый, да – в изысканном кафеле. Цветы на подоконниках уже скукожились от мороза.
Удивительно, но лом не пригодился. Потянул за ручку, левой двери – и она открылась. Эти хозяева даже не заперли дом на ночь, полагаясь на надежность охранников, осеянных светом двухметровой люстры!
– Живут же люди! – присвистнул я.
«Да, Светка, видишь, как я теперь зажил… Не только квартира в «Леденце», но и мебель по высшему разряду! Жаль, ты не оценишь…».
И я начал оценивать сам. В квартире было всего две комнаты, зато такие – хоть в футбол играй.
«В зале устрою склад и генераторную, – рассуждал я по-хозяйски. – Рядом балкон, там бензин буду хранить. А в спальне сам поселюсь. Как раз и окно на юг выходит. Правда, во двор. Ну, да мне виды ни к чему – просто чуток потеплее будет».