Холодная нефть с горячим запахом крови
Шрифт:
Более мощной эскадры глобы наскрести не сумели – Обвал прошёлся по ним тяжёлым катком, не пощадив их вооружённые силы, и повышенного внимания требовали к себе Тихий океан, где телодвижения Поднебесной Империи вызывали у Ю-Эм растущее беспокойство, и арабские берега. Но и при этих условиях флот, угрожавший Северному княжеству, впечатлял – такую силу шапками не закидаешь.
– Откуда такая детальная информация? – недоверчиво спросил Пантелеев, когда князь Александр прокрутил перед ним на экране компьютера все эти данные. – Состав сил, фото и даже названия кораблей – откуда это всё? Спутники-то наши давно уже не летают.
– Среди глобов, причём не среди полуфабов, а среди мидлов, – пояснил Александр, вынимая из разъёма компьютерного блока накопитель, – есть люди, которым не слишком нравится монструозная
– Так уж и армада, да ещё непобедимая, – ворчливо возразил Пантелеев. – У нас сил не меньше, справимся. По лодкам у нас даже преимущество.
– Справится-то, пожалуй, справимся, – согласился князь, – только дело тут пахнет не локальным морским конфликтом, а большой войной: той самой Третьей Мировой, которой столько лет пугали всё человечество.
– На этот случай, – лицо воеводы стало жёстким, – у нас есть атомные стратегические ракетоносцы. И лету нашим ракетам до их городов…
– До городов? – князь сделал вид, что удивился. – А не ты ли, воевода, пел тут мне гуманистические песни, когда мы с тобой обсуждали вариант атомного удара по Груманту? А теперь что, тебе уже безвинных не жаль?
– Воин может и должен быть великодушным, – сурово произнёс адмирал. – Но если речь пойдет о том, жить моей стране или умереть, я выпущу свои ракеты куда угодно, и рука моя не дрогнет. Властители Ю-Эм запросто могут сделать всю Землю похожей на Грумант, если только сочтут это выгодным и отвечающим их планам и замыслам. А к нелюдям из рода Кощея Бессмертного людские мерки не примеряют, так я тебе скажу, княже.
– Верю, воевода, – сказал Александр. – Давно я тебя знаю, потому и верю. Будем надеяться, что до густой "грибной поросли" дело не дойдёт, хотя кто его знает, готовым надо быть ко всему. Но одно я знаю точно: эту войну выиграет тот, у кого крепче нервы.
Эпилог
Мир закипал. Обвал прокатился по планете сокрушительной лавиной, стерев в пыль привычный порядок вещей, устанавливавшийся веками и вызревавший тысячелетиями; всё рассыпалось прахом, и как во времена падения гордого Рима, на величественных руинах которого пировали вандалы, готы и гунны, на развалинах финансовых империй разбивали свои походные шатры новые Аларихи и новые Гейзерихи,[20] точившие свои варварские мечи об обломки былого великолепия.
После почти двух десятилетий хаоса, вызванного разрушением финансовой системы, на которой было выстроено многоэтажное здание постиндустриальной цивилизации, после непрерывной войны всех против всех, после грабежей и беспорядков выкристаллизовались новые центры силы: люди объединялись, инстинктивно вспомнив древний закон, гласивший "Выжить можно только сообща". В огне неофеодальных усобиц рождалась новая глобальная система, в которой отчётливо просматривались контуры хорошо знакомого старого и в то же время очертания непривычного нового, появившегося на свет в крови и муках постобвала.
Объединённая Новая Русь повторяла давно пройденное, вновь собирая по крохам и крупицам разрозненные русские земли, и полуофициальный титул московского властителя Василия Тёмного "князь-президент" хорошо иллюстрировал связь времён. Всё возвратилось на круги своя – и злая борьба за престол, и боярские заговоры, и публичные казни, и набеги степных грабителей, и звон мечей, перемежающийся скупыми автоматными очередями.
Поднебесная Империя – Китай, – заключив военно-политический союз с Японией, сильно напоминавший симбиоз, расширяла свою сферу влияния. Она вобрала в себя Корею, Тайвань, Малайзию, Индокитай, Приморье и тянулась к Индонезии и Филиппинам. Тумены богдыхана, остановленные частоколом русских ядерных ракет на границах Сибири, вышли к границам Индии и ждали только приказа, чтобы их перейти. Японцы захватили Сахалин, Камчатку и Курильские острова и с нездоровым любопытством приглядывались к островам Тихого океана (включая Мидуэй и Оаху), вспоминая героизм пилотов микадо, девяносто лет назад сражавшихся в небе над этими островами. Феодализм, господствовавший в обеих этих странах в девятнадцатом веке, не забылся и, подвергнутый апгрейду, вновь расцвёл пышным цветом, принося ядовитые плоды. Чипизированные подданные богдыхана и микадо падали ниц перед своими императорами и их сановниками, и человеческая жизнь здесь – как встарь – ровным счётом ничего не значила. Самурайский меч стал обязательным атрибутом формы офицеров императорского флота Японии, обслуживавших боевые компьютерные системы, а смертная казнь через отсечение головы сделалась в Поднебесной обычным наказанием за все преступления, так или иначе оскорблявшие честь и достоинство новоявленного Сына Неба.
Новый Халифат грезил величием халифата старого, простиравшегося от Пиренеев до Индостана, и не только грезил, но и настырно претворял свои мечты в жизнь. Зелёное знамя пророка реяло над Африкой и продвигалось в глубины Азии; под этим знаменем Чёрная Гвардия Франции штурмовала Париж и заживо сдирала кожу с белолицых франков, взятых в плен у подножия Эйфелевой башни. Великий халиф владел нефтью, а его военачальники уже изучали нюансы применения ядерного оружия в тактическом и стратегическом вариантах – первые атомные боеголовки уже поступали на вооружение воинов Аллаха, ведущих газават против неверных. В свою очередь, индийские генералы держали руки на пусковых кнопках – малейшая искра могла породить опустошающий термоядерный вихрь, сметающий всё и вся.
Европа, объединённая Генрихом Железнобоким, с опаской оглядывалась по сторонам, остро завидуя Британии, отгородившейся от материка широким рвом Ла-Манша. Шарнхорст, получивший предметный урок на Чудском озере, приостановил "Дранг нах Остен", ожидая пополнения германских арсеналов атомными бомбами, и занялся наведением порядка среди своих вассалов, то и дело выползавших из суверенных каморок для ругани на коммунальной кухне европейского дома. На Средиземное море вернулись времена берберийских пиратов, и боевые тримараны англов беспощадно топили ракетами моторные галеры мавров, грабивших берега Испании, Италии и Греции, – никому теперь и в голову не могло придти обращаться с варварийскими корсарами так же политкорректно-бережно, как не столь давно обращались с сомалийскими морскими разбойниками, "не имеющими других средств к существованию, кроме грабежа торговых судов", военные моряки "цивилизованных" стран.
И восставала из небытия сверхкорпорация United Mankind, и набирала былую мощь, и восстанавливала своё надёжное и проверенное оружие для борьбы за власть над миром – валютную систему, доверяя ей гораздо больше, чем авианосцам и баллистическим ракетам с водородными боеголовками. "Стражи порядка", пришедшие на смену частям Национальной гвардии, в прериях Техаса и Монтаны отстреливали с вертолётов последних ковбоев, цепко державшихся за свою призрачную независимость; тяжёлые танки взламывали гусеницами границы суверенных Калифорнии и Вермонта; морские пехотинцы высаживались на берега Аляски, загоняя в тундру последних защитников "Свободной Северной Республики", а полицейские части добивали в мегаполисах разношёрстные банды аутсайдеров, не желавших проходить чипизацию, носить чипы и вписываться в жёсткую тоталитарную структуру, в которой каждому законопослушному гражданину отводилось строго определённое место. Амеро – или энергобакс, именуемый также "эбб", – мало-помалу обретало вес и значимость доллара, возрождалась товарно-денежная система, и триумфальному шествию по всему миру этой новой условной единицы (и нового эталона всех ценностей) мешала только лишь её необеспеченность энергоносителями: люди, наученные горьким опытом, уже не верили ни разноцветным бумажкам с красивыми рисунками, ни виртуальным цифрам электронных банковских счетов. И даже золотой запас форта Нокс никого уже не убеждал – люди воочию убедились, что золото легко и просто можно получить из камней или из глиняных черепков, была бы в достаточном количестве вожделенная энергия, без которой невозможен ни один технологический процесс.