Холодная ночь
Шрифт:
— А как получилось, что именно там такая большая ячейка? — заинтересовалась я. Несмотря на серьезность положения, мое настроение улучшалось с каждой оставшейся позади милей. Было так здорово просто куда-то ехать! — Почему они не такие, как все вы?
— Потому что в Нью-Йорке с вампирами особенно серьезно. — Лукас был мрачным. — Вампиры появились там почти одновременно с голландцами, еще в начале семнадцатого века. И закрепились в этом районе — большая власть, огромное влияние. Той ячейке Черного Креста необходимы любые возможные ресурсы, чтобы противостоять им. Собственно, это была наша первая ячейка
Я подумала о вампирах в Новом Амстердаме [2] и вспомнила о Балтазаре и Черити, живших там когда-то. Когда Балтазар рассказывал о том, как рос в колониальной Америке, это звучало так таинственно и впечатляюще. Было странно думать, что и Черный Крест имеет такую же давнюю историю.
Очевидно, у Ракель были схожие мысли, потому что она вдруг спросила:
— Так, значит, Черный Крест возник именно тогда? В начале семнадцатого века?
Дана рассмеялась:
2
Новый Амстердам —первоначальное голландское название Нью-Йорка в XVII в.
— Отбрось еще тысячу лет.
— Да ладно! — воскликнула я. — Правда, что ли?
— Он возник еще в Византийской империи, — сказал Лукас. Я мучительно пыталась припомнить, кто такие византийцы, — вроде бы они появились после падения Римской империи. Могу себе представить, как возмутили бы маму мои слабые познания, а еще дочь учителя истории! — Сначала Черный Крест охранял Константинополь. Но вскоре распространился по всей Европе, а затем и в Азии. Вместе с первооткрывателями отправился в Америку и Австралию. Насколько мне известно, все короли и королевы требовали, чтобы в любой экспедиции имелся хотя бы один охотник. Это последнее особенно меня заинтересовало.
— Короли и королевы? То есть правительство о вас знает? — Я попыталась представить себе Лукаса кем-нибудь вроде агента паранормальной секретной службы. Не так уж и сложно.
— Теперь уже нет. — Лукас прислонился головой к окну. Мы ехали так быстро, что окрестности автострады сливались. — Вы… в смысле, вы же все знаете, что вампиры практически ушли в подполье вскоре после Средневековья.
Я гневно посмотрела на Лукаса, пытаясь сказать: «Заткнись, а?» Он ответил мне виноватым взглядом. Похоже, он едва не ляпнул: «Вы ушли в подполье» — другими словами, едва не назвал меня вампиром в присутствии Даны и Ракель. Конечно, это всего лишь оговорка, но этого было бы достаточно.
К счастью, ни Дана, ни Ракель ничего не заметили. Ракель сказала:
— В общем, вампиры задурили всем голову и убедили, что их больше не существует. А это значит, что теперь они могут действовать намного свободнее, — а Черный Крест больше не обладает той властью, что раньше, так?
— Точно, умница ты разумница. — Дана, нахмурившись, всматривалась в дорогу. — Проклятие! Кейт что, с ума сошла? Хочет, чтобы нас оштрафовали за превышение скорости? Нам же нельзя разрушать колонну!
Лукас сделал вид, что не слышит, как она злится на его мать.
— В общем, больше мы не получаем от короны крупных субсидий. Однако существуют люди, которые знают, чем мы занимаемся, и кое у кого из них есть деньги. Вот эти люди и помогают нам держаться на плаву. Примерно так все и работает.
Я представила себе Лукаса в Средневековье — в ослепительных доспехах, почитаемого за свой тяжелый труд и отвагу, на пирах в самых шикарных королевских дворцах. Но тут же поняла, что он ненавидел бы все это — наряжаться и мило улыбаться на роскошных балах.
«Нет, — решила я, — он должен быть здесь и сейчас. Со мной».
— Эй! — сказала Дана. — Сзади слева. Смотрите внимательно.
И я увидела то, к чему она привлекала наше внимание, — очертания академии «Вечная ночь» на горизонте.
Мы находились на приличном расстоянии. «Вечная ночь» располагалась в стороне от автострады, а Кейт с Эдуардо вовсе не дураки, чтобы притащить нас обратно, прямо в объятия миссис Бетани. Но силуэт академии отчетливо вырисовывался перед нами, потому что это громадное готическое строение с башнями стояло высоко на холмах Массачусетса. Даже издалека мы узнали «Вечную ночь». Повреждения, нанесенные огнем, отсюда разглядеть было невозможно. Казалось, что Черный Крест вообще не прикоснулся к школе.
— Все еще стоит, — буркнула Дана. — Черт побери!
— Однажды мы ее достанем. — Ракель прижала ладонь к стеклу, словно хотела ударить через окно и лично разрушить академию.
Я подумала о маме с папой, о том, что они могут быть где-то рядом. А вскоре я уже буду от них далеко.
В свои последние дни в «Вечной ночи» я на них ужасно злилась. Они никогда раньше не рассказывали мне, что в моем рождении важную роль играли призраки и что однажды они могут прийти за мной. Меня целый год буквально преследовали привидения, считавшие, что я принадлежу им. Родители также отказывались говорить, есть ли у меня выбор, могу ли я не становиться полноценным вампиром. После встречи с некоторыми вампирами, оказавшимися безумными убийцами, я решила, что попытаюсь выяснить, можно ли мне прожить обычную человеческую жизнь.
И я до сих пор не знаю правды. Что со мной будет? Отсутствие ответов так пугало, что я старалась вообще не думать об этом, но мрачная неизвестность мучила меня теперь постоянно.
Но стоило мне оглянуться на школу, страх и гнев исчезли. Я помнила только о том, как любили меня мама с папой и как близки мы были совсем еще недавно. Всего за каких-то несколько дней со мной произошло так много всякого. Но случившееся казалось нереальным, потому что я не могла поделиться этим с родителями. Меня охватило сильное, почти непреодолимое желание выскочить из фургона, побежать к «Вечной ночи» и позвать их.
Но я понимала, что ничто уже не станет прежним. Слишком многое изменилось. Мне пришлось выбирать, и я выбрала человеческую жизнь и Лукаса.
Лукас легонько подергал меня за прядь волос, словно спрашивая, не нужно ли меня утешить. Я положила голову ему на плечо, и теперь мы ехали молча, только музыка играла. Каждый дорожный столб напоминал, насколько я удалялась от своего последнего дома — и от себя прежней.
Иногда мы останавливались, чтобы заправить машины, но настоящий привал сделали только один раз, чтобы поесть.