Холодная тьма
Шрифт:
Логан и я только что начали заново, и я не хотела моими подозрениями подвергать это опасности. Всё же спартанец бросил на меня пронзительный взгляд, как будто точно знал, что я думала.
– Что же, во всяком случае, на сегодняшний вечер я достаточно вынюхивала, - сказала я.
– Если хотите, можете идти. Мне нужно ещё несколько часов работать.
– Ты уверенна, что справишься?
– спросил Карсон и посмотрел на меня обеспокоенным взглядом.
– Что, если девчонка Жнец подстерегает тебя где-то здесь?
Я как раз хотела ответить ему, когда заметила, что Найкмедс от двери своего бюро злобно на меня уставился. Он указал пальцем на студентов, которые разгуливали перед стойкой.
– Гвендолин!
– крикнул библиотекарь резко.
– Почему эти студенты стоят в очереди?
– Я скривила лицо и посмотрела на Карсона.
– Не беспокойся. Я думаю, что у Найкмедса достаточно плохое настроение, чтобы самому прогнать девчонку Жнеца.
Я поспешила назад к стойке. Под пристальным взглядом Найкмедса, следующий час я провела с тем, что выдавала книги, убирала их назад на полочки и помогала другим студентам. Дафна и Карсон ещё остались на несколько минут, прежде чем сложили свои вещи и исчезли.
Логан остался сидеть дольше за их столом и смотрел с озабоченным выражением лица между Саванной и мной. В конце концов, спартанец встал. Он посмотрел на меня бесстрастно, прежде чем повернуться и покинуть библиотеку. Я вздохнула, в то время горячо желала, чтобы дело между нами было бы хоть немного проще. Хотя бы раз. Логан много для меня значил, и я тоже что-то значила для него.
Почему тогда для нас было так сложно соединиться? Один за другим студенты складывали вещи и уходили. Должно быть, все решили закончить сегодня раньше, потому что в восемь часов только я ещё сидела в библиотеке - помимо Найкмедса, который ушёл в своё бюро, чтобы делать то, что всегда делал, когда не кричал на меня.
В пустой библиотеке я снова подумала о том, чтобы использовать карту девчонки Жнеца и поискать Хельхейм кинжал, но что это принесёт? Я могла провести годы, обыскивая библиотеку и всё же никогда точно не выяснить, где спрятан кинжал.
Всё же, если я не могла найти кинжал, то и девчонка Жнец тоже не могла. Но и эта мысль не слишком подбодрила меня. После того, как я убрала все книги на место, мне было больше нечем заняться, кроме как сидеть за стойкой и ожидать конец смены.
Мне было невыносимо скучно, поэтому я снова открыла книгу об архитектуре, чтобы поработать над сочинением. Я пролистала к страницам со статуями грифонов. Высота, вес, использованный камень. Информация была той же, что и раньше, тем не менее, я не могла перестать смотреть на фотографии, Я просто не могла избавиться от чувства, что с фотографиями или данными было что-то не так.
Я посмотрела вниз и заметила дневник мамы, который выглядывал немного из моей сумки. Она рисовала статуи, когда была здесь студенткой. Может быть, её дневник подскажет мне, почему я была так одержима ими. Я вытащила дневник, открыла его на нужной странице и сравнила рисунок моей мамы с фотографиями в архитектурной книге.
И в первый раз заметила стрелку, которая указывала на пьедестал одной из статуй. Стрелка была спрятана в рисунке мамы. Она была такой крошечной, что я до сих пор не замечала её и считала частью случайных каракулей на остальной странице. Но чем дольше я смотрела на стрелку, тем быстрее стучало моё сердце.
Зачем моей мама рисовать там стрелку? Почему на этом конкретном месте? Мой взгляд метался между её рисунком и фотографией в книге.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы заметить, что только у одной из статуй был пьедестал.
Это была правая статуя, та, на которую смотрела моя мама в воспоминании, в котором сидела на ступеньках библиотеки. Этот грифон сидел на прямоугольной, примерно десять сантиметров в высоту каменной плите, в то время как другая статуя выглядела так, будто опустилась на ступеньки просто без поддерживающего пьедестала.
Моё сердце билось всё быстрее, пока не начало мчаться также быстро, как мои мысли. Что, если моя мама - возможно, только возможно, спрятала кинжал не в библиотеке древностей? Что если она вместо этого, спрятала его снаружи?
Что, если она засунула его в пьедестал статуи грифона, чтобы защитить?
Нет, подумала я. Это было глупо. Ответ не мог быть таким простым. Сотни студентов проходили ежедневно мимо этой статуи. Конечно, между тем, уже кто-то бы нашёл кинжал. Моя воображение перетрудилось и это точно был снова ложный след, также как кресты на карте девчонки Жнеца.
Я закрыла обе книги и засунула их назад в сумку. Но мне просто не удавалась успокоиться и оторвать свои мысли от стрелки - этой крошечной стрелки, которая указывала на грифона.
Чем больше я сопротивлялась порыву выбежать на улицу и разглядеть статую, тем интенсивнее становилось чувство, что я должна это сделать - что должна это сделать сейчас, в эту секунду. Я вскочила со стула.
Я обогнула стойку, побежала вдоль центрального ряда полочек, через двойную дверь, в коридор и в конце концов на улицу. Ночь была холодной, такой холодной, что воздух жёг мои лёгкие. Ночной мороз уже лёг на весь верхний двор и окутал всё зловещем, тенистым серебром.
Площадь была безлюдной, и, не считая мороза, темноты и статуй, я была совершенно одна. Даже сейчас у меня было такое чувство, что каменные существа наблюдали за мной из тени и следили за каждым движением.
Но я могла смотреть только на статую грифона, на ту, что сидела с правой стороны лестницы. Я склонилась вперёд, чтобы разглядеть её более внимательно и сравнить с левой. Именно так, как на фотографии и на рисунке моей мамы правая статуя стояла на пьедестале, в то время как у левой его не было.
Я какое-то время просто стояла там, смотрела на статую, спрашивала себя, была ли я права и следует ли мне действительно что-то предпринять. У меня всегда было такое чувство, что под камнем статуй таиться сила, особенно у грифонов перед библиотекой. Что, если я коснусь их, и статуи оживут? На площади никого не было. Никто не услышит мои крики. Даже если Никамедес каким-то чудом что-то услышит в библиотеке и пойдёт проверять ... что же, пока он дойдёт, от меня, скорее всего ничего не останется.