Холодное блюдо
Шрифт:
Кожаные лапы кресла ласково обнимали талию…и то, что пониже, массировали бока и, казалось, засасывали в уютное мягкое чрево. С эффективностью трясины. Ни вырваться, ни встать. С той лишь разницей, что трясина, как правило, не отпускает своих жертв, а кресло, нехотя, но все же освобождало людей из ласкового плена. Резко вскочить из такого кресла – нечего и пытаться. Не получится. Извлечение тела из "мебельных" объятий возможно лишь с предварительным перемещением центра тяжести ближе к краю или при помощи упора рук в подлокотники.
У человека бывалого
Выскажи бывалый человек подобные мысли вслух, господин Туманов непременно подтвердил бы эти предположения. И оставалось бы только подивиться его дьявольской предусмотрительности.
Впрочем, посетители кабинета едва ли даже в мечтах и грезах позволяли себе съездить по морде хозяину кресла. Разве лишь самые отмороженные и в глубине души, куда ни один психиатр не заглядывал.
Серега Величев по кличке "Велик" о подобном героическом поступке иногда грезил, пусть, будучи человеком здравомыслящим, отдавал отчет в их неисполнимости. В фантазиях Велика количество мысленных апперкотов и хуков, разминающих лоснящуюся физиономию шефа, всегда было прямо пропорционально количеству и качеству "пилюль", полученных в служебном кабинете Туманова. Да, того самого Алексея Михайловича Туманова, председателя совета директоров банка "Монолит", в узких кругах известного под "погремухой" Леха-Туман, а широкой общественности знакомого по репутации криминального авторитета и должности депутата Законодательного Собрания Белореченска.
Сегодня Алексей Михайлович вставлял пистоны Сереге за вчерашнюю драку в ресторане, где Велик со товарищи славно повеселились. Не одно мурло славно начистили, и за дело – нечего нормальным пацанам хамить. Ну, ущипнул один из них официантку за ягодицу, с кем не бывает, а челядь шум подняла, давай их выставлять из кабака. Ясен пень, не утерпели. И погромили кабак маленько. А шеф теперь гневается, кричит, что имидж ему портят. Туманов собирался выдвигать свою кандидатуру на выборах главы городской администрации и на имидже просто помешался. Уже почти час нотации читал.Хотя Туман чихвостил Серегу вяло, без энтузиазма, поэтому в величевских грезах шеф тоже получал меньше обычного. Но получал, поскольку нотации Величев вообще с трудом переносил, а на похмельную голову – просто не переваривал. На двадцать втором апперкоте Туманов упал на спину и взмолился о пощаде. Велик попинал его для порядка и отпустил.
– Ты не уснул случайно? – приторно ласковый голос шефа бесцеремонно вырвал Сергея из страны фантазий.- А то, может, подушку выдать?
В устах Тумана вопрос прозвучал угрожающе. Понятно, какую подушку он выдаст – каменную плиту на могилу!
– Нет, шеф! Я слушаю! – дабы не искушать начальство бодро прохрипел Велик и пошевелился в кресле. В голове неприятно зазвенело, незримые кузнецы пару раз врезали тяжеленным молотом по черепной коробке, желудок совершил кульбит. Очень захотелось опохмелиться, но сегодня вряд ли получится. Пока, по крайней мере.
– Ну-ну…- недоверчиво хмыкнул хозяин кабинета.- В общем, я тебя воспитывать не буду, еще один такой косяк, и пойдешь рынок охранять. Понял?
Это уже серьезно. Велик не припоминал, чтобы кого-то из окружения Туманова увольняли. Вперед ногами выносили, с пулей в башке в реку бросали, а вот на вольные хлеба…не было. Более того, Сереге совсем не понравилось, как шеф говорил об охране рынка. Как…о свершившемся факте. Совсем на выборах свихнулся.
– Шеф, да я больше ни-ни, ни в жизнь…блин… в натуре! Ни одну гниду в кабаке пальцем не трону! – поклялся Величев, преданно и искренне глядя в глаза Алексея Михайловича. Поклялся настолько рьяно и истово, что от переизбытка чувств едва не перекрестился.
– Артист!…- умилился Туманов. – Грех такому не поверить. Короче, Смоктуновский, даю тебе шанс исправиться. Есть одно маленькое дельце…
"Как обычно – грязное!" – подумал Серега, но вслух, естественно, ничего не сказал. С детских лет Величева отличала повышенная брезгливость, к примеру, запачканные руки раздражали его невероятно. Смешно, но кровь, наряду с прочими выделениями человеческого организма, он также не переносил. Поэтому холодным оружием никогда не пользовался, предпочитая огнестрельное. Ни на разборках, ни в драках, ни при наказании проштрафившихся перед Туманом должников. Кулаками помахать для забавы или пулю в затылок пустить с дюжины шагов – это душа Велика принимала, а вот против того, чтобы пырнуть заточкой кого в пузо, рискуя измазать одежду и руки кровавыми брызгами – протестовала. Тошнотой и мерзким привкусом во рту.
По молодости Сереге пришлось сунуть перо в бок одному кренделю. В результате всю рубашку кровью уделал. На лицо даже немного попало. После этого Велика пару дней мутило. И рвало с желчью. Со стволом же – другой разговор, плюнул огнем и свинцовым шариком, и привет. Никакого контакта, кровища вся на земле – полу – асфальте. Чистота и красота.
Жаль только, в кабинет к Туманову с верной "Береттой" не войдешь. Отобрали…
– …потянешь его – не пожалеешь,- продолжил хозяин кабинета. – А нет, тогда…- Туманов развел руками. Мол, не обессудь. Что означал этот незатейливый жест, Велик догадывался. К несчастью.
– Что за работа? Типа, завалить какого-нибудь фраера?- без лишних экивоков спросил Серега. Подобными делами для шефа он занимался не раз. И не два.
Туманов поморщился.
– Все бы тебе, Велик, валить. Нет, тут потоньше работа требуется. Не знаю даже, справишься ли…- Алексей Михайлович окинул взглядом крепкую фигуру ерзающего в кресле Сереги.
– Когда я подводил?…- ровным голосом попытался выразить возмущение Величев. Несмотря на отсутствие приличного образования (девять классов средней школы) Серега довольно много читал (особенно в сравнении с другими "бригадирами" и "торпедами" Туманова), по большей части – произведения детективной и приключенческой направленности, и оттуда вынес убеждение, что спокойный тон и краткость изречений повышают авторитет в глазах собеседников. А уж постараться выглядеть достойным уважения и доверия в глазах шефа – то, что доктор прописал. Для здоровья.
Возмущение Сереги Туманов пропустил мимо ушей.
– Хотя нюх тебя не подвел. Упокоить кое-кого придется. Но есть нюанс…- Алексей Михайлович сделал паузу и еще раз взглянул на самого исполнительного из своих бригадиров, будто прикидывая, знает ли тот значение последнего слова, – надо, чтобы подозрение пало на одного…человека. Даже не подозрение, а чтобы в прокуратуру попали веские доказательства его вины.- Туманов понизил тон и не говорил, а скорее шелестел, а слово "веские" вообще прошипел рассерженной змеей. И не ужом.