Холодное блюдо
Шрифт:
— Есть одна мысль, — щелкнул пальцами Дымов. — Сделать можно просто и изящно. Людмила Васильевна, вы умеете закатывать скандалы?
— Надо будет — сумею, — засмеялась Люда. — А что за мысль-то?
— Идея проста, как всё гениальное, — начал Игорь. — Сначала…
— Сергей Александрович! — донесся из приемной голос Марины. — Вас к телефону! Мухин!
— Погоди минутку, Игорь, — попросил Корсак, вышел в приемную и вернулся уже с телефонной трубкой в руках.
— Да, Роман Евгеньевич, здравствуйте… Ну, не зайдете и ладно, не каждый же день, действительно…
Корсак положил трубку.
— Что вот это было — «здорово, спасибо за доверие»? — спросила Людмила. — Что за доверие?
– Нам целиком выплатили сумму в тридцать тысяч баксов, граждане, — довольно ухмыльнулся Корсак. — За примерные труды и боевые подвиги. Воскликнем по этому поводу троекратное «ура» и вернемся к текущим заботам. Что там у тебя за идея, Игорь?
Субботнее утро у бизнесмена Завгороднего выдалось уже не таким безоблачным, как вчера и позавчера.
Во-первых, Оля со спиногрызами никуда не поехали. Младший совсем расхворался (как подозревал Завгородний, просто от нежелания навещать бабушку). Рассчитывавщий все выходные провести у Аллы Михаил медленно сатанел, занимаясь то уборкой, то готовкой, то читая Петьке вслух.
Во-вторых, французы так и не позвонили. Доселе предельно обязательный Николя с переводчиком, обещавший набрать его в одиннадцать утра, как сквозь землю провалился. Завгородний даже в ванную ходил с телефоном, чтобы не пропустить звонок, но ни к двенадцати, ни к часу, ни даже к двум часам никто не позвонил.
Алла, которой он пообещал приехать прямо с утра, явно расстроилась и обиделась. В три Завгородний плюнул и сорвался к ней, наплетя Оле, что французы наконец-то прорезались, и он едет улаживать дела.
Хоть какая-то разрядка. А этот Николя, видимо, просто не сообразил, что двадцать шестое приходится на субботу, и всё решится в понедельник. Наверное, так. В этой мысли было облегчение его тревоги, и Михаил с радостью за нее ухватился.
А в шесть позвонила Оля.
— Как ты там? — каким-то очень странным голосом спросила она.
— Я? Нормально, — напрягся Завгородний. Алла тем временем ловким язычком ласкала его второе ухо. Михаила всегда возбуждало, когда звонила жена, и он разговаривал с ней, не прекращая ласк с любовницей, в этом было что-то восхитительно-развратное. Но не сейчас.
— Что такое? — сказал он, отстраняя рыжую голову Аллу. — Что-то случилось? С кем?
— Ну, как тебе сказать… наверное, не «случилось», а «случается в данный момент», — с какой-то печальной иронией произнесла жена. — В данный момент случаешься ты, дорогой мой Миша. И я даже знаю, с кем.
— Не понял юмора, — строго сказал Завгородний, хотя сердце
— Приезжай домой, объясню, — всё тем же донельзя странным голосом сказала Оля. — Можешь не торопиться, заканчивай там свой французские дела… или правильнее будет сказать «кончай»? В общем, подъезжай, Мишель, поговорить надо.
И она сбросила вызов.
— Б**дь, — только и смог сказать Завгородний. Не задался денек, ох, не задался…
— Что-то случилось? — спросила Алла. — Ты сам на себя не похож.
— Олька, кажется, что-то заподозрила, — мрачно сказал Михаил. — Поеду домой разбираться.
Всю дорогу он прокручивал в голове состоявшийся телефонный разговор. Откуда ветер дует, кто капнул? Хуже всего было, конечно, вот это «и я даже знаю, с кем». Обычные женские подозрения еще можно было бы как-то развеять — пусть пришлось бы и не видеться с Аллой даже несколько месяцев.
«Да хрен с ней вообще, с этой Аллой, если что» — думал он, нещадно гоня автомобиль под удивленные гудки прочих участников дорожного движения. «Надо будет — брошу совсем, она не стоит того, что дает мне Олька. У нее все мои активы, квартира на нее оформлена…можно и потерпеть. Лишь бы уговорить. Успокоить. Уверить, что всё в порядке. Черт возьми, да я даже покаяться могу во всех грехах, если это поможет!»
Однако у подъезда его ждал очередной дерьмовый сюрприз этого дня. Оля как раз выносила из подъезда две объемистые сумки, с которыми они обычно ездили на отдых. Завидев его автомобиль, она остановилась, глядя на него из-под руки.
— Зайка, ты чего… — пролепетал он, тормозя перед ней. — Ты куда собралась? Останься!
Оля коротко расхохоталась совершенно не свойственным ей хриплым смехом. От одного этого Завгороднего пробрал по коже лютый мороз. Кажется, приплыли…
— Я — никуда не собралась, — заявила тем временем его жена. — Это твои вещи. Всё твое барахло, которое по закону принадлежит тебе. Если претендуешь на остальное — можешь попробовать через суд, но шансы у тебя маленькие.
— Оль…давай поговорим… — потрясенно пробормотал Михаил. — Всё можно уладить, давай только поговорим!
— Уладить уже ничего нельзя, — отрезала Оля, и Михаил понял, что, кажется, действительно — приплыли. — Говорить тоже не о чем, в общем-то. Бери шмотки и дуй обратно к своей рыжей шлюхе.
«Рыжей». Она знала про Аллу даже это!
— В понедельник я подаю на развод, — закончила Оля. Развернувшись на каблуках, она вошла в подъезд и со всей силы ахнула дверью.
И что теперь делать?
Привычный мир бизнесмена Завгороднего валился в тартарары. Он сел за руль и положил голову на руки. Ладони явственно подрагивали. Не врезаться бы в столб ненароком…хотя отчего бы и не врезаться? Всё равно всё идет прахом.
Закурлыкал телефон. Взглянув на номер, Михаил горько усмехнулся — это был Николя. Вот стоило тебе утром позвонить, а, как договаривались! Глядишь, и не случилось бы ничего…
— Алло, — сказал он. — Бонжур, Николя.
— Привет, Миша, — сказал незнакомый уверенный голос.