Холодное Сердце Казановы
Шрифт:
В четыре часа я бросил полотенце и отключился. Очнулся только в одиннадцать. Когда открыл глаза, то все еще был один.
Что бы ты ни делал, не будь мудаком и проверь ее спальню.
Естественно, я пошел и проверил ее спальню, чтобы убедиться, что она там, игнорируя внутренний голос совести. В свое оправдание скажу, что перед этим я пять минут подряд стучал в дверь. И вообще этот голос был скорее шепотом.
Даффи не было в ее комнате, как я и предполагал. Я подумал о том, чтобы позвонить Кирану, но потом понял, что могу ввергнуть всю ее семью в истерику, когда для отсутствия Даффи может быть совершенно
Нет. Это не мысль. Просто вчерашние три галлона виски.
Я начал подозревать, что мой внутренний голос — тупица.
Подойдя к кофемашине, чтобы обдумать свои дальнейшие действия, я заметил на кухонной стойке написанную от руки записку. Естественно, она была заламинирована, как и все остальное в жизни моей жены.
У меня участился пульс, когда я взял ее в руки.
Риггс,
Я записала тебя на прием к невропатологу. Я не была уверена, что у тебя есть страховка, поэтому заплатила из своего кармана, а это значит, что ты категорически не можешь отменить визит, потому что я тебя убью, если ты это сделаешь.
Тебе нужно выяснить причину твоих головных болей. Никто не заслуживает того, чтобы жить с хронической болью.
Сделай анализ крови перед приемом. Ниже приведен номер телефона, по которому ты должен позвонить, чтобы узнать о наличии свободных мест.
P.S.
Я действительно это имею в виду. Если ты заставил меня потратить все эти деньги впустую, я поступлю с тобой очень жестоко.
P.P.S.
Мы никогда не будем говорить о вчерашнем дне. Никогда.
Поппинс.
Она заплатила из своего кармана, чтобы я попал к невропатологу, потому что думала, что у меня не хватит средств? Это должно быть сотни долларов. Может, тысячи, вместе с анализом крови.
Две вещи произошли одновременно: Мне стало очень стыдно за то, что я заставил ее потратить все эти деньги, когда она была безработной, и очень хорошо, потому что впервые в жизни кому-то было искренне, по-божески не наплевать на меня. Обо мне никогда не заботились. С тех пор как умер мой дедушка. А это было так давно, что я едва помню его лицо. Единственное, что я помню о том периоде, — это то, что я не был таким хреновым. Наверное, цитата Майи Анжелоу была правдой. Ты забываешь, что люди говорят или делают, но всегда помнишь, что они заставили тебя почувствовать.
Даффи заставила меня почувствовать, что меня видят, и я прожил свое существование, будучи парнем, который незаметно и безотчетно появляется и исчезает из жизни людей.
Пошатываясь, я добрался до дивана с запиской, которую все еще держал в руке. Все в ней, начиная с того, что она была заламинирована, и заканчивая тем, как она закончила ее своим прозвищем, вызывало во мне чувства. Гнев, восторг, волнение, страх, смелость, и это лишь неполный список.
Я и понятия не имел, каково это — быть любимым. Быть важным для кого-то. История моего происхождения — происхождения моего деда — была моим самым важным достоянием. Все, что я знал о наших отношениях, я узнал благодаря адвокату по наследству. Когда мне исполнилось восемнадцать и я стал наследником всего его состояния, то встретился с ним, и он
Если бы не этот случайный адвокат, с которым я познакомился в восемнадцать лет в Сан-Франциско, когда мне сообщили, что я официально стал миллиардером, я бы не узнал о дедушке. О Шотландии. О том, что моя мать была сбежавшим подростком, которого больше заботил член, который она объезжала, чем ее младенец-сын (если вам интересно, я до сих пор горюю по этому поводу).
Я почувствовал, что у меня горят глаза. Я был опасно близок к тому, чтобы пролить слезу. Я никогда раньше не плакал. Мне не нравились все эти первые ощущения, которые я начинал испытывать под крышей Даффи Маркхэм.
У тебя нет чувств. У тебя просто лихорадка, — продолжал мой внутренний голос, на этот раз гораздо громче. Вставай и убирайся из этого места. Сходи в музей. В кино.
Это был будний день, и Даффи, скорее всего, весь день была на улице, бегая между собеседованиями. Ее жажда выжить настораживала меня. Вся ее жизнь была спланирована вокруг поиска хорошей работы, партнера, который мог бы ее обеспечивать, и возможности продвинуться по карьерной лестнице. Она не была амбициозной. Она была напугана. Прошлый опыт оставил у нее шрамы. Она была голодна, даже когда ее желудок был полон. Я никогда не узнаю, каково это.
Я заскочил в душ, надел одежду и спустился вниз. Когда я шел к метро, на мой телефон пришло письмо от Эммета. Подробности о задании в тюрьме. Я остановился перед закусочной, чтобы быстро ответить ему. Подняв глаза, я заметил Чарли в окне закусочной. Он сидел в одной из кабинок в одиночестве, хмуро глядя в чашку с кофе.
Он выглядел как трафаретная версия самого себя. Впалые щеки, кожа цвета колотого льда. Как я не заметил этого вчера, когда столкнулся с ним в коридоре? Но ответ был очевиден — я был слишком занят тем, что переживал из-за своих несуществующих отношений с фальшивой женой.
Он меня не видел. Я мог бы искупить свою вину за то, что вчера отмахнулся от него. Зайти внутрь. Угостить его едой. Спросить, все ли в порядке.
Привязаться к нему.
Дело было в том, что я уже испытывал всевозможные эмоции по отношению к женщине, с которой жил. О том, чтобы добавить еще одного человека, о котором нужно было беспокоиться, не могло быть и речи. Я уже терял контроль над своей самой главной чертой характера — одиночеством.
С тяжелым вздохом и здоровой дозой ненависти к себе я развернулся и продолжил свой путь к метро.
Чарли нуждался в помощи.
Но оказание ее ему могло стоить мне моих принципов.
18
ДАФФИ
Мне удалось избегать своего новоиспеченного мужа целых два дня после нашей свадьбы.
В первый же вечер я позвонила подруге из Кембриджа, которая теперь работала в юридической фирме на Манхэттене, и предложила выпить по стаканчику. Лаура пыталась догнать меня уже несколько лет, с тех пор как переехала в Штаты. Я всегда уклонялась от ее попыток. Би Джей ненавидел ее с тех пор, как ее поймали за употреблением кокаина в кампусе Кембриджа на полпути к получению диплома юриста. После этого она тихо перевелась в Дарем, но часто наведывалась туда, чтобы повидаться с приятелями.