Холодное Сердце Казановы

Шэн Л. Дж.

Я вышел на Тридцать четвертой улице и вошел в главную приемную WNT. Пузатая секретарша приветствовала меня.

— Добро пожаловать в WNT News Corp! Чем я могу вам помочь?

Можете меня убить. Я доплачу вам, если вы сделаете это быстро.

— Я здесь для… — Делия? Давина? Дилейни? — Ассистентки Гретхен Битти.

— Которая? У нее их шесть.

Шесть? «Д» была более требовательной, чем Диснейленд. Но это меня не удивило.

— Англичанка, которая выглядит как сексуальная монашка. — Я прислонился бедром к стойке, нетерпеливо

покачивая ногой.

— Сексуальная монашка? — Женщина наклонила голову, явно озадаченная. Я иногда забывал, что большинство людей не черпают свои аналогии и культурные ориентиры из Pornhub.

— Ну, знаете, одевается консервативно, на каблуках и все такое. У нее красивые… — Я прижал руки к груди в жесте взвешивания арбузов. Упс. Я снова это делаю. Слишком откровенный — Волосы.

Это не было ложью. Я вспомнил, что у нее блестящие волосы. Потому что мне стало интересно, как бы они выглядели, намотанные на мой кулак.

— Какого они цвета? — Секретарша сузила глаза.

— А? — В моей голове пронеслись воспоминания о впечатляющих формах англичанки. Она действительно была секс-бомбой, и ей удавалось выглядеть по-европейски шикарно, как никому другому. Жаль, что так вышло с характером.

— Ее волосы, сэр.

— О. Коричневые. Интересный оттенок коричневого. Как… — Не говори ерунды. — Грязь.

Хотя мне не грозило отвоевать у Пабло Неруды место короля причудливой поэзии, Энола Холмс собрала все воедино.

— Это была бы Дафна. — Дафна! Я знал, что это имя на букву "Д". — Я ей позвоню. Как вас представить?

Парень, который трахнул ее начальницу у нее на глазах, а затем продолжил оскорблять ее. Дважды. А потом отклонил ее предложение руки и сердца. Вот фото моего члена, на случай, если ей нужно освежить в памяти.

— Риггс. — Я прочистил горло. — Риггс Бейтс.

Я подождал, пока секретарша соединит меня с Дафной на коммуникаторе. После быстрого звонка меня отправили на тридцатый этаж. Женщина, ожидавшая у лифта и представившаяся четвертым помощником Гретхен, привела меня в кабинет Дафны. Там я обнаружил женщину, которую собирался сделать своей невестой, рисующую красной краской для пальцев дорожный конус, стоя в коробке из-под обуви Crocs. Она кричала в телефон, зажатый между плечом и ухом.

— Я все прекрасно понимаю, Чарли! Не нужно еженедельных отцовских ободряющих речей. Хотела бы я сказать Гретхен, чтобы она засунула свое отношение в задницу…

Кто такой Чарли? Неважно. Мне доставляло неизъяснимое удовольствие видеть ее такой. Я знал ее тип. Она была одержима своими дорогими волосами, дорогой обувью и дизайнерскими платьями. Ее представление об искусстве, вероятно, сводилось к контурной пластике лица.

Я вошел в ее кабинет, прислонился к двери и усмехнулся. Она не подняла глаз, слишком увлеченная своим занятием.

— …боюсь, сегодня не смогу прийти на наши посиделки. Поднимите за меня пинту…

Ничуть не удивившись тому, что людям в ее жизни нужен алкоголь,

чтобы увидеть следующий день, я решил заявить о себе и покончить с этим.

— Это выглядит… — Почти так же странно, как твое поведение прошлой ночью. — Терапевтично.

Она подняла глаза, ее рот комично приоткрылся.

— О. Это ты. — Она скривила рот в отвращении и бросила телефон на стол. — Офис Гретхен в конце коридора.

Она думала, что я пришел к Гретхен. Я почти забыл о существовании последней.

— Работаешь над рекордом Гиннесса для самого эксцентричного куска мусора? — спросил я, чтобы завязать приятную болтовню.

Она не поднимала глаз от маленького конуса, завернутого в коричневый папье-маше. Кончик ее языка высунулся из-за края рта.

— Я делаю диораму для научного проекта Лирик. Она хочет действующий вулкан.

— Кто такая Лирик?

— Ребенок твоей любовницы, придурок. — Она опустилась на корточки, чтобы взять еще красной краски.

— Ребенок? — Я оттолкнулся от двери и вошел в комнату. — Разве не она должна этим заниматься?

Судя по смертельному взгляду, которым окинула меня Дафна, я понял, что семья Битти мало что делает сама. Учитывая, что у нее было шесть помощниц, я бы удивился, если бы Гретхен сама подтирала свою задницу. Мэри Поппинс должна быть благодарна Гретхен за то, что та не может физически перенести на нее свои месячные спазмы.

Я опустился на стул в ее кабинете. На столе у нее лежали блок-схемы с блокнотами, разложенными по пастельным цветам, почерк был безумно аккуратным, а на доске вдохновения были приколоты особняки в Хэмптоне и сумки Birkin. Гретхен не шутила. Она была социальным альпинистом. Я всю жизнь рос среди обеспеченных женщин, и единственными, кто сходил с ума по дорогостоящему дизайнерскому барахлу, были только недавно разбогатевшие.

— Я пришел сюда, чтобы продолжить наши переговоры. — Я открыл крышку пластикового контейнера на ее столе, чтобы посмотреть, что внутри. Ягоды. Подумал. Похоже, она была из тех женщин, которые считали углеводы смертным грехом.

— Наполни эту пустую бутылку пищевой содой и красным пищевым красителем. — Она указала подбородком вправо от меня, где стояла картонная коробка с ингредиентами. — Не добавляй уксус. Она должна будет принести его в школу отдельно.

Я взял пустую бутылку из-под воды и принялся за работу.

— Ну что. Уже рассказала кому-нибудь, что застала Гретхен Битти, трахающуюся с панком? — спросил я в разговоре.

Дафна все еще рисовала окровавленный табурет, который она называла вулканом.

— Во-первых, я считаю, что ты слишком стар, чтобы называться панком. Неудачник, наверное, больше подходит по возрасту.

Вот почему тебе приходится шантажировать людей браком, милая.

— Отвечая на твой вопрос, скажу, что в настоящее время я подыскиваю место для интервью. — Она расплылась в улыбке, способной заморозить солнце и соседние планеты.