Холодное железо: Лучше подавать холодным. Герои. Красная страна
Шрифт:
Суть наверняка ясна.
Переставляя ноющие ноги из последних сил, Монца продвигалась по аркаде – рубя, коля, рыча при каждом своем неловком выпаде, не останавливаясь ни на мгновенье. Ганмарк, хмурый и сосредоточенный, отступал, попадая то в полосу солнечного света, то в тень. Взгляд его метался с клинка на клинок – Коска пытался достать генерала из-за колонн, с правой стороны от Монцы. Под сводами металось эхо тяжелого дыхания, топота сапог, лязга стали.
Монца рубанула раз, другой, пытаясь не замечать жгучей боли в руке, и выбила-таки у Ганмарка короткий меч. Тот отлетел в тень, Ганмарк отвернулся
– Может, подберешься да прибьешь наконец этого ублюдка? – прохрипел он.
– Постараюсь. Заходи слева.
– Есть слева. – И они разошлись, направляя Ганмарка к статуе.
Вид у генерала был уже усталый. Дышал он тяжело, лицо покрылось неровными розовыми пятнами и блестело от пота. Монца улыбнулась в предчувствии победы, сделала обманный выпад, но улыбка разом растаяла, когда он вдруг прыгнул ей навстречу. Увернувшись от колющего удара, она рубанула, целясь ему в шею, но он отразил удар и отбросил ее назад. Не так уж он устал, как казалось, а вот она и в самом деле была без сил. Неловко поставила ногу, пошатнулась, и Ганмарк, метнувшись мимо, задел ее мечом по бедру, оставив жгучий порез. Монца попыталась развернуться, но нога подогнулась, и она, вскрикнув, упала. Кальвец вырвался из ослабевших пальцев и отлетел в сторону.
Коска с хриплым рычанием бросился на Ганмарка, яростно замахнулся. Тот присел, уходя от удара, сделал выпад снизу, и меч его вошел Коске в живот. Клинок старого наемника лязгнул по подбородку «Воителя», выскользнул из державшей его руки и грохнулся наземь. Следом посыпались мраморные осколки.
Генерал выдернул меч. Коска упал на колени, скорчился и застонал.
– Ну, вот и все.
Ганмарк повернулся к ней. За спиной его высилось величайшее творение Бонатине, по ноге которого струилась мраморная крошка – из трещины, которую оставил там несколько ранее меч Монцы.
– Вы дали мне возможность немного попрактиковаться, я вам тоже кое-что дам. Вы женщина, или были женщиной, наделенной необыкновенной решительностью.
Коска пополз куда-то, оставляя на камнях за собой дорожку из кровавых пятен.
– Но, глядя только вперед, вы были слепы ко всему остальному вокруг себя. К сущности великой войны, которую сами же и вели. К сущности людей рядом с вами. – Ганмарк снова вытащил платок, промокнул пот со лба, тщательно протер от крови свое оружие. – Если герцог Орсо, властитель Талина, является не более чем мечом в руке Валинта и Балка, то вы были всего лишь безжалостным острием этого меча. – Он постучал пальцем по блестящему кончику клинка. – Разящим, убивающим, но… не думающим, для чего это делается. – Что-то тихо скрипнуло, и огромный меч «Воителя» слабо покачнулся в высоте. – Никогда. Впрочем, теперь это уже не важно. Для вас война кончилась. – Ганмарк с печальной улыбкой на устах двинулся вперед, остановился в шаге от нее. – Хотите сказать что-нибудь важное напоследок?
– Оглянись, – процедила Монца сквозь зубы, видя, что покачивается уже весь «Воитель».
– Держите меня за…
Последнее слово заглушил громкий треск. Нога статуи подломилась, и все тяжелое мраморное туловище неумолимо устремилось вперед.
Ганмарк не успел повернуться, как острие огромного меча Столикуса вонзилось ему в спину, повалило на колени и, выйдя из живота, с грохотом ударило в камень. Монце брызнули в лицо мелкие жалящие осколки и кровь. Взвилось облако белой пыли – статуя, упав, раскололась на куски. Подломилась и вторая нога, и на пьедестале остались лишь благородные ступни. Уцелевшая гордая голова величайшего воина истории упокоилась на его же бедрах и воззрилась сурово на генерала Орсо, насаженного на исполинский меч.
Ганмарк издал звук, с каким вода выливается из треснувшего чана, кашлянул на грудь своего мундира кровью. Затем голова его поникла, меч выпал из обмякшей руки.
Мгновенье царила тишина.
– Вот это, – прохрипел Коска, – я и называю счастливой случайностью.
Четверо мертвы, осталось трое. Монца заметила, что кто-то крадется по колоннаде, дотянулась до меча и подняла его в третий раз, морщась от боли. Не зная, какой из рук теперь лучше действовать. Но это оказалась Дэй, с арбалетом наготове. За ней шел Балагур, державший в одной руке нож, в другой тесак.
– Вы убили его? – спросила девушка.
Монца бросила взгляд на труп Ганмарка, нанизанный на гигантский бронзовый вертел.
– Столикус убил.
Коска дополз до вишневого деревца, сел, прислонившись спиной к стволу. Вид у него был такой, словно он наслаждался чудесным теплым деньком. Только вот окровавленные руки, прижатые к животу… Монца прихрамывая подошла к нему, воткнула Кальвец в землю и встала на колени.
– Дай взглянуть. – Принялась расстегивать пуговицы мундира, но не успела добраться до второй, как он перехватил ее руки, и раненую, и искалеченную, и спрятал их в своих.
– Много лет ждал, когда же ты начнешь меня раздевать, но сейчас, прости, откажусь. Мне конец.
– Тебе? Никогда.
Он крепче сжал ее руки.
– В самые кишки, Монца. Все кончено. – Посмотрел в сторону выхода из галерей, откуда доносилось приглушенное громыхание – солдаты Орсо с другой стороны пытались поднять решетку. – И у тебя вот-вот появятся новые проблемы. Четверо из семи… да, девочка. – Коска усмехнулся. – Вот уж не думал, что тебе удастся убить четверых из семи.
– Четыре из семи, – пробормотал у нее за спиной Балагур.
– Хотелось бы поскорей добавить к ним Орсо.
– Ну… – Коска поднял брови, – задача благородная, конечно, но боюсь, всех тебе убить не удастся.
В сад вышел Трясучка. Медленно двинулся к ним, даже не взглянув на труп Ганмарка, когда проходил мимо.
– Никого не осталось? – спросил.
– Здесь – нет. – Балагур кивнул в сторону выхода. – Но там еще подошли.
– Видел.
Северянин остановился неподалеку. Топор, помятый щит, бледное лицо, повязка через глаз – все было в темно-красных брызгах и потеках.
– Ты в порядке? – спросила Монца.
– Уж и не знаю.
– Не ранен, я спрашиваю?
Он прикоснулся к повязке.
– Не больше, чем до начала… видать, нынче я любим луной, как говорят жители холмов. – Посмотрел единственным глазом на ее окровавленное плечо, руку в крови. – А вы ранены.
– Урок фехтования оказался опасным.
– Может, перевязать?
Она кивнула в сторону выхода:
– Если мы успеем умереть от кровотечения, нам, считай, повезет.
– И что теперь делать?