Холодные шесть тысяч

Эллрой Джеймс

Лайл хлопнул себя по лбу и что-то пробормотал — снова выругался, как прочел по губам Литтел.

Литтел встал из-за стола и подошел к официантке. Незаметно сунул ей еще десять баксов. Она кивнула. Она все поняла и ухмыльнулась.

Лайл подошел к нему и залпом допил свой бокал. Пожевал кусочек льда.

— Я проиграл, но ничего. У меня еще есть деньги.

— У тебя они всегда были, Лайл.

Лайл рассмеялся. Пьяно качнулся и рыгнул.

— Не надо

снисхождения. Строишь из себя святого — Дуайта это всегда бесило.

Литтел рассмеялся:

— Я не святой.

— Нет конечно. Единственный святой, которого я знаю, — это Мартин Лютер, и то я на него кое-что накопил.

Мимо скользнула официантка. Лайл выхватил у нее бокал.

— Да-да, накопил, — такого, что не дай Бог.

— Хочешь сказать — мистер Гувер?

Лайл встряхнул бокал:

— У мистера Гувера свой компромат — у меня свой. Спрятан на хате в Эл-Эй. Мой круче, потому что у меня прямой доступ к святому Марти, притом каждый день.

Ага, повелся — теперь надо аккуратнее.

— Ни у кого нет компромата, какой есть у мистера Гувера.

— Черт, я же сказал — у меня есть. Сохраняю его для следующего босса. Скажу ему: хотите компромата — платите мне побольше. Деньги вперед, что называется.

Мимо прошел Сэмми Дэвис. Лайл налетел на него. Сэмми качнулся. Сэмми выкатил глаза: ну ты, чувак, и нажрался.

Лайл покачивался. Лайл поглощал виски. Лайл выдавил прыщик на подбородке.

— Он нравится белым телкам. Наверное, член у него ого-го.

Виски сладко пах. Солод и запах прокопченного дерева — парня вот-вот вышибут вон, еле на ногах держится. Сглотнув слюну, Литтел предпочел отойти в сторону.

Лайл тем временем достал две чековые книжки — обе с тисненой надписью — «КХЛЮ» и «Л. X.». Поцеловал обе. Швырнул их так, чтобы они открылись наподобие книжек или ножиков-«выкидух». Повертел их в руках и прицелился.

— У меня предчувствие — сегодня должно пофартить. Что значит: неплохо бы подзанять у борцов за гражданские права.

Литтел улыбнулся. Лайл качнулся, выпрямился и, пьяно пошатываясь, пошел на кассу. Достал чековую книжку. Голубую — деньги Конференции. Выписал чек. Поцеловал его. Завозился с фишками.

Красными — в десять столбиков — пять тысяч баксов.

Теперь стоп — полегче — начинается настоящее действо.

Литтел прошествовал к столику с телефонами. Снял трубку. Щелчок — линия работает. Он быстро дозвонился до телефонной службы.

— «Дезерт инн» к вашим услугам.

— Говорит Литтел из сто восьмого. Мне нужно сделать звонок в другой город.

— Номер, пожалуйста.

— ЕХ4-2881.

— Ожидайте, соединяю.

В трубке что-то зажужжало; его соединяли по междугородней линии; связь оказалась небезупречной — постоянные помехи.

Литтел оглянулся и увидел Лайла. Тот отправился к столикам для игры в кости и принялся ставить фишки.

Банкомет бросил кости. Лайл хлопнул себя по лбу и выругался.

В трубке шумело. Наконец раздался щелчок. Мистер Гувер сказал:

— Слушаю?

Литтел ответил:

— Это я.

— И что же вас заставило позвонить в неурочный час?

— Белый Кролик предложил встретиться. Он явился в «Дезерт инн», уже будучи пьяным, а теперь проигрывает в казино деньги Конференции.

На линии пошли помехи. Литтел распрямил шнур и постучал по трубке. Вот он, Лайл. Снова направился к кассе. У Лайла — блаженное выражение лица. Он снова купил фишки.

Красные — приличное количество — тыщ на десять.

На линии послышался шум и щелчки. Наконец связь наладилась.

Мистер Гувер сказал:

— Прервите его кредит и немедленно увезите из Лас-Вегаса.

В трубке послышался шум — но вскоре стих. Литтел услышал щелчок — его собеседник положил трубку. А вот и Лайл. Он снова направился к столику для игры в кости и присоединился к толпе. И принялся раскладывать свои фишки.

Сэмми Дэвис поклонился и вознес молитву. Сэмми бросил кости. Толпа радостно завопила. Лайл — тоже. Сэмми Дэвис стал на колени.

Литтел направился к ним, расталкивая посетителей.

Лайл наседал на Сэмми. Лайл служил ему отличным контрастом.

Сэмми подшучивал над пьяным белым придурком. Подмигивал блондинкам и стряхивал вшей со своего пиджака. И икал.

Красные фишки поставлены — красивыми аккуратными столбиками. Всё это деньги Лайла. Хорошие, надо сказать, деньги — почти двадцать штук.

Сэмми схватил кости. Сэмми продемонстрировал их всем присутствующим. Лайл принялся рассылать слюнявые воздушные поцелуи. Сэмми подшучивал над Лайлом — мол, вот кому быть шоуменом.

Сэмми бросил кости. Выпала «семерка». Лайл поставил сорок штук. Толпа ликует. Лайл обнял Сэмми. Сэмми схватил кости.

Лайл дует на них. Орошает их слюной. Становится на колени. Сэмми достает носовой платок. И устраивает целое представление, вытирая кости.

Сэмми бросил кости. Выпала «семерка». Лайл поставил восемьдесят. Зрители возликовали. Лайл обнял Сэмми; тот пустил дым ему в лицо.

Сэмми схватил кости. Лайл двинулся к нему. Сэмми отступил подальше.

К ним сунулась какая-то блондинка. Сэмми ухватил ее за талию и потер кости о лиф ее платья.

Толпа заржала. Лайл что-то пробормотал. Литтел толком не расслышал: то ли «жид», то ли «жмот».

Сэмми бросил кости. Выпало «девять». У Сэмми делается отсутствующее лицо. Он пожимает плечами: что наша жизнь — рулетка. Толпа зааплодировала.