Холодные шесть тысяч
Шрифт:
Пит сказал:
— Есть еще кое-что. Ты хочешь меня задобрить, так что выкладывай.
— Ну…
— Гну! Что там у тебя?
— Ну вообще-то он тот еще тип и не шибко горит желанием это делать.
Пит защелкал суставами пальцев:
— Мы его уговорим.
— Ну, не знаю. Говорю же, тот еще тип.
Пит швырнул окурок. Который угодил прямиком в Гая. Тот взвизгнул. Стряхнул окурок. Пепел прожег подушку.
Пит откашлялся:
— Если твой человечек заговорит, ты будешь первым, кого прикончит Карлос.
В соседнем номере
Гай сказал:
— Страшно, блин.
— Первая более-менее толковая фраза, которую я от тебя слышу.
— Он у нас в руках вообще-то. Мы еще можем все изменить.
Старый ублюдок просиял. Его потная рожа вовсю ухмылялась.
— Продолжай.
— Как насчет тоста за павшего?
— Как насчет Роджерса и снайпера?
Гай откашлялся:
— Лады. Делу, как говорится, время. Мистер Гувер заказал Литтелу самолет, как только узнал о случившемся; я видел его в штабе далласского полицейского управления. Копы повязали Роджерса, патрулируя местность, но Литтел выпустил его и припрятал постановления о задержании. У Роджерса был фальшивый паспорт, так что, думаю, тут все чисто.
Есть проблема — нет проблемы…
— А что снайпер? Ему удалось смыться?
— Зуб даю, что да. Он добрался до Мак-Аллена и пересек границу. Он оставил мне записку в моем доме в Новом Орлеане, и я позвонил ему, так что с этим все о’кей.
— А где Род…
— В мотеле, в Форт-Уорте. Литтел сказал, что среди свидетелей нет единодушия, все говорят разное, да и мистер Гувер твердо намерен убедить всех, что наш мальчик все сделал в одиночку. Литтел говорит, что беспокоиться нам надо только за одного.
Пит сказал:
— Продолжай. Не заставляй меня напрягаться.
— О’кей. Литтел еще говорит, что один железнодорожник вроде как опознал Роджерса, так что, если хотите знать мое мнение, нам надо его пристукнуть.
Пит покачал головой:
— Нет. Это могут связать с покушением. Пусть себе вернется на работу, как будто ничего не случилось.
— Ну припугнуть-то тебе его не помешает.
— Не мне. Пусть это сделает Типпитов «запасной». Копы знают, как делаются такие вещи.
Телик разорялся: «Нация скорбит… убийца действовал в одиночку».
Гай сложил руки на груди.
— Есть еще кое-что.
— Я слушаю.
— Я говорил со снайпером. Он намекнул, что наше дело смог бы обстряпать Джек Руби [16] .
16
Джек Леон Руби (1911–1967) — владелец ночного клуба в Далласе, вошел в историю как человек, убивший убийцу Джона Кеннеди — Ли Харви Освальда. 24 ноября 1963 года в подземном гараже полицейского управления Далласа, откуда Освальда должны были переправить в окружную тюрьму, Руби смертельно ранил его выстрелом из револьвера. Свой поступок он объяснял желанием отомстить за смерть Кеннеди. Умер в тюрьме от рака легких во время судебного рассмотрения его дела.
Руби: мафиозный казначей, сутенер, бывший Литтелов стукач, содержит стрип-клуб…
— Я
Комната закачалась. Комната перевернулась. Пит едва удержал равновесие.
Гай сказал:
— Может быть, придется убрать и этих.
Пит сказал:
— Нет.
Гай раскраснелся. Гай был на грани третьего инфаркта.
— Нет? Большой человек говорит «нет»? Большой человек говорит «нет», как будто бы он не знает, что говорят боссы, а говорят они, что он стал не тот.
Пит поднялся со стула. Пит защелкал суставами пальцев. Пит расправил плечи. Ухватил стул. Дернул и раздербанил стул в щепы.
Гай аж обоссался. Долго ли спьяну? Вон пятно, глядите. На уровне ширинки. Даже на простыни просочилось.
Пит вышел вон. Коридор так и поплыл у него перед глазами. Ему пришлось опереться о стену. Он направился к своему номеру. И замер шагах в десяти от него. Он услышал звук работающего телевизора. Услышал, как всхлипывает Барби. Как она швыряет в стену стулья.
4.
(Даллас, 22 ноября 1963 года)
На подиум нагадила собака. Стриптизерша ловко огибала кучки. Добро пожаловать в клуб «Карусель».
Копы аплодировали. Копы свистели. Копы были единственными посетителями. Для публики клуб был закрыт. Владелец клуба скорбел по Джеку. Владелец клуба сочувствовал Джеки.
Давайте скорбеть. Давайте переживем эти заморочки. Давайте выкажем немного уважения к покойному.
Ты предъявил полицейский жетон — и тебя впустили. Хозяин любит копов. Теперь ты — гость Джека Руби.
Уэйн вошел. Уэйн упомянул Мейнарда Мура. Руби усадил его за столик. Далласские копы были рослыми парнями. Наверное, дело было в высоких каблуках. В Уэйне было метр восемьдесят с лишком. Но все равно по сравнению с далласскими копами он казался карликом.
Возле подиума расположились музыканты. Саксофон и ударные. На подиуме раздевались две стриптизерши. Блондинка была похожа на Линетт. Брюнетка — на Дженис.
Мур опаздывал. В клубе было шумно. Музыканты наяривали «Ночной поезд» [17] . Уэйн прихлебывал «Севен-ап». Музыка беспокоила его. Барабанные соло рисовали в его мозгу картины.
Раз-два — он убивает Уэнделла Дерфи. Три-четыре — подбрасывает ему пистолет.
Мимо шмыгнула стриптизерша. На ней были крошечные трусики, усыпанные стразами, — была видна поросль на бритом лобке. Какой-то коп ухватил ее за трусики. Она качнулась в его сторону.
Руби возился с посетителями. Высыпал окурки в мусорный бак. Убирал объедки. Прогонял собак с подиума. Разливал бухло. Подносил зажигалки к сигаретам. И ныл, ныл.
17
«Ночной поезд» (англ. Night Train) — классическая блюзовая композиция, первая запись которой была сделана Джимми Форрестом в 1951 году.