Холодный оружейник Часть I
Шрифт:
Не люблю города. Почему-то стоит зайти куда-нибудь в подворотню, как тут же находятся грязные личности, желающие не то поймать и продать, не то просто ограбить.
Проволочная нить, пропитанная чакрой, опутывает троицу идиотов. Сменить природу на Ветер. Потянуть.
– Как неэстетично - вздохнул я, когда знакомый рисунок чакры оказался у меня за спиной - не правда ли, Итачи-сан?
– Добрый вечер, Хаку Юкки.
Мне начинает нравиться этот Учиха. Спокойный, вежливый.
– Не подскажите, где здесь
– Достойно - не в этом городе. Впрочем, я с напарником нашли неплохую закусочную с номерами наверху.
Меня приглашают в бордель, или я что-то не так понял?
– В номерах не будет... шумно?
– уточнил я, поспешая за брюнетом.
– В Сасебо довольно плотный контроль за приезжими. Соответственно, есть места, где он не столь плотный. То место, куда я вас веду - это нелегальная гостиница, а не бордель.
– Спасибо за помощь, Итачи.
– Пожалуйста, Хаку.
Вот и перешли на "ты".
Бар представлял собой довольно приятное помещение, разделенное на мини-кабинеты с двумя изогнутыми диванами и круглым столиком каждым.
– Господин Кисаме.
– Хаку Юкки - оскалился Хошигаки. Интересно, он когда-нибудь расстается с Самехадой?
– что привело вас в это место?
– Я - ответил Итачи, присаживаясь рядом с напарником.
– Был ли ваш путь успешен?
– спросил я просто для поддержания разговора.
– Несомненно - кажется, этот оскал у Кисаме означает ехидство или злорадство. Хотя у этих полурыб мимика трудна для понимания. Единственный плюс от истребления подобных кланов - что больше не нужно думать, что означает оскал треугольных от природы зубов в данном случае.
– Например - продолжил Хошигаки - я обновил информацию о некоторых молодых шиноби Родины. Приятно, когда в Тумане остаются такие перспективные ребята.
Я молчу. Итачи молчит. Судя по Учихе, Кисаме сейчас все выложит. Что-то такое было в его досье. Ах, да, способен к глубокому анализу в условиях избытка времени. Саркастичен, склонен к недооценке противников.
Еще бы. Если у меня будет чакры, как у Шукаку, я тоже смогу позволить себе недооценивать противников уровня чунина.
– Примерно через год после начала войны в главном лагере повстанцев появился ребенок. Никаких особых примет. Черные волосы, белая кожа. Единственное, что отмечали наши шпионы - это глаза. То фиолетовые, то сиреневые, то красные.
Обратили на него внимание после того, как кто-то обчистил главное хранилище Тумана. Обчистил нагло, бесцеремонно. Неизвестные злоумышленники, а их, как удалось выяснить с помощью камер, было двое, запечатали все стеллажи прямо с тем, что было на них. А потом радиомаяки этих стеллажей всплыли на базах повстанцев. Анализ радиопереговоров показал, что был еще кто-то, координировавший действия той парочки.
Затем было еще несколько подобных случаев. Незаметный прорыв через периметр, кража ценных предметов или уничтожение руководящего состава. А затем - быстрый уход с отрывом от погони. Как будто отряд повстанцев был всевидящим.
В большинстве случаев удалось точно установить, что обладатель всевидящего бьекугана, Ао, во время этих операций был на других участках фронта.
Понимаешь, на кого я намекаю, Хаку Юкки?
Я дернул плечом. Непроизвольно. Похоже, Кисаме меня заинтересовал. Ну, как меня назвали?
– Нурарихен. Демон, приходящий в ночи, крадущий еду и уходящий неузнанным. Как тебе?
Итачи смотрит на меня с чуть большей осторожностью, чем раньше. Особенно много чакры он готовится послать в глаза. Ах, да, шаринган. Наследие клана Учиха.
– После той нашей встречи я обратился за информацией по своим каналам. И что я узнал о тебе? Хаку Юкки, одиннадцать лет. Карьеру начал в восемь лет. Девять миссий В-ранга, три С-ранга, все в составе команд. По итогам гражданской войны имеет звание чунина. На данный момент в длительном рейде.
Молчание. Ладно, подам голос.
– Вас, как и остальных мечников, нет в целях моего рейда.
– Каковы они?
– а голос у Итачи мягкий-мягкий. Опасно бархатистый.
– Что вы можете мне предложить за оглашение этой информации?
Кисаме молчит пораженно. Итача - спокойно. Это видно по их чакре.
И тут Хошикаге начинает ржать. Звук отвратительный. Икание белой акулы пополам со скрипом несмазанной марионетки.
Длится это шоу секунд тридцать, пока он не успокаивается.
– А что ты хочешь?
– Я не знаю, что вы можете предложить мне сравнимой ценности.
– Принято - кивает Учиха и Кисаме закрывает уже приоткрытый рот. Теперь я знаю, кто в этой паре главный - Хаку, ты отслеживаешь международные новости?
Быстро пытаюсь вспомнить, что интересного происходило в мире последние полгода. Так, пара коррупционных скандалов в Огне, очередной таможенный закон в Облаке и наша внутренняя войнушка. Ах, да, в Песке недавно уменьшили таможенные тарифы на морепродукты.
Вопрос Итачи поверг меня в ступор.
– Что вы думаете о последнем фильме придворного режиссера страны Огня?
Видимо, это называется "перевести разговор на нейтральную тему".
Кисаме кидает мне сочувственный взгляд.
Проснутся. Сесть на корабль. Билетов не спрашивают - заплатил и добро пожаловать на борт. Тихие и спокойные будни шиноби. Только и остается, что смотреть на тянущиеся к берегу нити оставшихся там теневых клонов, да вглядывается до предела напряженным додзютсу в сливающиеся у горизонта небо и море, пытаясь разглядеть зеленоватую чакру, разлитую в лесах Страны Огня.