Холостяк года
Шрифт:
— Я…
— Пускай по крайней мере думают, что ты останешься здесь еще на полтора месяца, даже если ты и уедешь раньше. Пускай вспомнят, что тебе нужен отпуск. Попробуй, потому что мне интересно, какая у них будет реакция.
Сиерра убрала руку с трубки и села в кресло.
— Энжи? Я тут подумала…
— Ты должна мне сказать, Сиерра, — резко прервала ее Энжи. — Ты не можешь оставить этот вопрос без ответа. Это несправедливо с твоей стороны, потому что от этого зависят мои планы.
— Какие
— Ну, знаешь, отец и… нужно сделать покупки. К тому же мы скучаем по тебе. А еще нужно к Тодду съездить.
— И если я не в Охио, ты к Тодду поехать не можешь?
— Прекрати, ты знаешь, о чем я. Папа и…
Ти все еще смотрел на нее. Сиерра знала это, хотя и стояла к нему спиной.
— Нет, Энжи, — услышала она свой голос. — Я еще не знаю точный срок.
Она сделала глубокий вдох и приготовилась сказать о том, что ей нужен отдых, что у нее были тяжелые классы в этом году и что Ти нужна ее помощь.
Но она так ничего и не сказала — реакция сестры оказалась слишком бурной.
— Сиерра! — крикнула Энжи. — Как ты можешь?
— Тебе придется смириться с тем, что я вернусь нескоро.
Она сухо попрощалась и положила трубку. Ти и Сиерра посмотрели друг на друга. Сиерра уже знала, что сейчас он нахмурится.
Да, так оно и есть.
И тут он начал медленно аплодировать. Это было уже чересчур.
— Прекрати, — сказала она ему. — Праздновать особенно нечего.
Он пожал плечами.
— Как скажешь. Оставлю празднование для тебя одной.
— Тебе никогда не приходило в голову, что мне тяжело наблюдать за тем, как сестры взрослеют и отдаляются от меня?
— А тебе не приходило в голову, что рано или поздно ты превратишься в старую деву, у которой нет своей семьи, и она только и делает, что бегает по родственникам?
— Я не так представляю свое будущее.
— Но твоя семья — именно так. «Ой, давайте попросим Сиерру, она сделает!»
— Нет, ты не прав, — Сиерра покачала головой.
Он подошел ближе, безжалостно продолжая:
— «О, нам не нужно волноваться о собаке или цветах, когда мы уедем. Сиерра за всем приглядит. Она никогда не отдыхает. Сиерра посидит с детьми. Сиерра позаботится о папе. Сиерра разберется с ремонтниками, вредными соседями». — Он вдруг перестал говорить с издевкой. — «Сиерра все принимает как должное».
— Ти…
Он взял ее руки в свои и начал их массировать.
— В конце концов, несмотря на всю любовь к ним, ты будешь злиться на них, будешь чувствовать себя обиженной. Это начнет отражаться на твоем красивом лице и…
— Лимон? — Она прижала руки к губам.
— В том числе. Видишь, ты уже сама это чувствуешь. — Он убрал руку от лица Сиерры и положил свою на ее губы.
Губы Сиерры раскрылись,
Ти мягко продолжал:
— Я не хочу, чтобы ты менялась. Хочу видеть твои нежные, чувственные, страстные губы, Сиерра. — Его рука оказалась на ее плече, он наклонился и прошептал: — Те губы, которые заставляют меня забыть обо всем при каждом поцелуе.
Их губы соединились, как только Ти закончил эту фразу.
Сиерра закрыла глаза и на мгновение потеряла чувство реальности. Ее тело принадлежало Ти так, как не могло принадлежать никакому другому мужчине. Она взяла его лицо в свои ладони, наслаждаясь прикосновением к жесткой щетине на его подбородке.
Ти наклонил голову ниже и прижал Сиерру к себе так сильно, что она едва могла дышать. Чувство радости от осознания того, что Ти чувствует то же желание, что и она, нахлынуло на нее, как волна.
Несколько минут они не могли остановиться, хотя знали, что им придется это сделать. Сиерра знала. Если он этого не сделает, то она должна все прекратить сама. Но ей было так хорошо! Его прикосновения заставляли ее таять. Однако Сиерра собрала всю волю в кулак и отвернула лицо, зарывшись в плечо Ти. Ей нужно было время отдышаться. Возможно ли так хотеть человека, брак с которым развалился много лет назад?
Ти не делал попытки снова поцеловать ее. Он обнимал ее так, чтобы Сиерра могла положить голову ему на плечо и услышать частое биение его сердца.
Оба стояли не шелохнувшись.
— Не хочу, чтобы любовь принесла мне горечь разочарования, — сказала она. — Это касается всего. Ты прав. Любовь создана не для этого. Но я не знаю, куда нас это заведет, Ти. Я боюсь, что ты обидишь меня сильнее, чем моя семья.
Он молчал на протяжении минуты, и Сиерре казалось, что в ее ушах звенит от тишины.
— Я не знаю, что ответить, — услышала она наконец. — Не знаю, что сказать тебе на это. Как я могу пообещать, что ты не пожалеешь о времени, проведенном здесь?
— Ты не можешь, — согласилась она.
— Так что мы делаем?
— Сейчас? Что мы делаем сейчас? О, Ти! Я думаю о… — она отстранилась от него, — барбекю.
Он тихо сказал:
— Да, ты права, барбекю.
Ужин начался напряженно. Сиерра села в кресло, откуда могла наблюдать за волнами. Хотя, по правде говоря, она не смотрела на воду, потому что этот вид не шел ни в какое сравнение с Ти.
Футболка обтягивала его спину, когда Ти наклонялся, чтобы перевернуть мясо. В какой-то момент масло брызнуло прямо ему в лицо, и Ти закрыл глаза рукой. Сиерра чуть было не подпрыгнула, чтобы посмотреть, что случилось, но Ти, заметив ее движение, остановил ее взмахом руки.