Hometown средней полосы
Шрифт:
А вот праздничное угощение было заготовлено накануне, поэтому перебоев с доставкой фруктов и закусок не случилось. Антонина Семеновна наивно обманывала себя тем, что инцидент с кошкой и неурядицы с транспортом – это достаточное количество неприятностей за этот день.
В большой переговорной комнате повисла тишина, замдиректора приготовился произносить поздравительную речь, и тут в приемной хлопнула дверь. Девочка с ресепшен метнулась было к двери, но тут в кабинет заплыла пышная дама в белом костюме. Она двигалась в такт музыке, звучащей, однако, лишь в ее голове. Она будто бы сошла со сцены, где проходил конкурс двойников Элвиса: на брюках блестели серебряные лампасы, на голове красовалась элегантная шляпа а-ля денди. Даму нельзя было назвать толстой, она источала вайб любви к жизни и к розовым донатам с радужной посыпкой.
Кто-то захлопал, решив, что это приглашенная артистка, остальные присоединились. Все, кроме Антонины Семеновны. Она-то точно знала, что никого не приглашала, и что добра от этого странного посетителя не будет. Потому что двадцать девятого февраля добра не бывает. На всякий случай, она зашла за спину Толика – очень высокого сутулого айтишника в сером свалявшемся свитере. Она уткнулась носом в катышки и убрала руки за спину, чтобы не начать выдирать слежавшиеся комочки из мерзкой кофты.
Гостья откланялась и подняла руки над головой, будто дирижер. Все смолкли и приготовились к представлению. А женщина начала громко считать присутствующих, указывая на каждого человека пухлым пальцем, унизанным крупными кольцами.
– Один, два, три… тринадцать! – торжественно закончив счет на цифре тринадцать, она остановила свой палец на Антонине Семеновне, осторожно выглядывающей из-за катышков. – Туки-туки на тебя!
Глядя Антонине Семеновна в глаза, она вытащила из кармана пиджака розовую коробочку и вручила ее юбилярше. Представительница Элвиса в Нижнем Тагиле еще раз поклонилась публике, сорвав новые овации, и торжественно удалилась. В кабинете повисла тишина, все ждали продолжения. Однако белая дама исчезла с концами.
Сконфуженный замдиректора скомканно поздравил Антонину Семеновну с юбилеем, чуть подрагивающей рукой вручил ей сертификат в центральный массажный салон “Парад”, и коллеги виновато набросились на угощения, а потом разошлись по своим местам.
Антонина Семенов тоже вернулась на свое рабочее место, с легким щелчком раскрыла розовую коробочку. Там мог бы оказаться вибратор или солнечные очки. Но футляре лежал отполированный, хорошо заточенный осиновый кол.
Антонина Семеновна решила, что это подарок от шефа – с намеком на инфернальность ее праздника. Или от бывшего мужа, который каждый раз в день ее рождения исчезал с радаров, с тех пор как в день ее рождения, прямо во время торжественной речи, чихнул, упал от этого чиха лицом в пол и сломал себе нос. Этот эпичный момент был запечатлен на видео.
– Ха-ха. – мрачно прокомментировала подарок Антонина Семеновна и положила футляр в сумочку.
Она включила компьютер и погрузилась в работу. Дела двигались с космической скоростью, будто вручение осинового кола отменило проклятие “дня неудач”. Все инстанции быстро пересылали ей нужные данные, коллеги мгновенно отвечали на звонки и будто бы предугадывали все ее запросы. После обеда куча дел внезапно исчерпала себя, и ей на глаза вдруг попался сертификат в массажный салон. Она легкомысленно позвонила туда, и вежливый администратор предложил ей через полчаса сеанс с лучшим массажистом города. Антонина Семеновна неожиданно для себя согласилась. Она быстро собралась, засунула в сумку толстую стопку заказных писем и объявила девочкам из своего отдела, что покидает офис по срочным делам. Все сердечно обняли ее на прощание и напутствовали во время выполнения “сро-очных” дел тяпнуть шампанского!
В центральном массажном салоне “Парад” ее приветствовала кукольного вида администраторша с опахалами-ресницами. Она изящной ручкой с длинными барби-розовыми ногтями указала на дверь, за которой ее ждали большие руки Мусы. Почему-то вид этой куколки в этот раз ничуть не выбесил героиню. Она с эстетическим наслаждением оценила каждый изгиб девушки, и приветливо ей улыбнулась. Девушка искренне кивнула ей в ответ. Героиня с воодушевлением вошла в массажный кабинет.
Там она разделась за специальной ширмой и мельком посмотрела на свое отражение. Антонина Семеновна удивилась, как привлекательно оно выглядит. Тело, конечно, с утра нисколько не изменилось, но теперь владелица глядела на него беспристрастно, не сравнивая себя с той двадцатилетней девочкой, какой ощущала себя внутри. Складки и морщины больше не казались ей катастрофическими, потому что ноги оставались длинными и стройными, попа все так же сохраняла привлекательность, хотя и обрела мягкость без спортивных нагрузок. И все остальное тоже было ничего себе, она захотела провести по своему телу руками и заново познакомиться с самой собой…
– Вы готовы? – Пропищал голос за ширмой. – Я Муса, ваш массажист. Ложитесь, как только будете готовы.
Она завернулась в воздушный сетчатый одноразовый халатик и шмыгнула на массажный стол. Массивный массажист, похожий на сумоиста, принялся месить ее тело и тоненьким голосом принялся жаловаться на зажимы и смещения, которые появились за последнюю… жизнь, в течение которой Антонина Семеновна отказывала себе в удовольствии от спа-салонов. В тот момент наивысшего блаженства она даже объяснить себе не могла, почему избегала удовольствий так настойчиво и категорично.
– Прости, Муса, жизнь моя пуста… вся пуста… – бормотала она в блаженном забытьи.
Руки массажиста поворачивали, мяли, хрустели позвонками, так методично и уверенно, что Антонина Семеновна погрузилась в безмятежный транс. Внезапно легкий сквозняк пробежал по телу, покрывая кожу тревожными мурашками. Ладонь Мусы, которая медленно ползла по позвоночнику к шее, вдруг стала холодной. Ее тело мгновенно сжалось и скатилось на пол. Как будто бы автоматически, на основании одних лишь мурашек. Как будто кто-то раскрутил ее интуицию на максимум. Антонина Семеновна кинулась к стулу, на котором лежала ее потрепанная жизнью безразмерная сумка. Она кинула взгляд на массажиста, который злобно смотрел на нее и тяжело дышал. Белки его глаз были ярко-красными, а зрачки превратились в черные дыры. Плечи его раздались в ширину, и футболка с названием салона разорвалась на слова “пар” и “ад”. Курчавые волосы на его груди встали дыбом. Антонина Семеновна отпрыгнула к двери, одновременно пытаясь нашарить в сумке небольшой футляр, в котором поместились бы очки или вибратор. Но под руку попадались только письма, забившие верхний ряд захламленной кладовой, коей на самом деле являлась сумка. Антонина Семеновна зачерпнула письма и кинула в монстра. Бросок получился таким сильным, что несколько писем уголками расцарапали его лицо. Муса зарычал, и из его пасти в разные стороны полетела зеленая пена. Монстр бросился на свою жертву, прижал всем телом к двери так, что послышался хруст. Он вдруг замер. Антонина Семеновна чуть толкнула его назад. В его волосатой груди торчал осиновый кол. Хорошо заточенный, небольшой, тщательно пропитанный ладаном. Из-под него сочилась темно-бордовая кровь. Героиня дернула кол на себя, и Муса навзничь упал на пол. Она вытерла оружие об его штаны. Дверь подозрительно дернулась снаружи.
– Прости, Муса, у тебя были лучшие ладони в мире, – она вздохнула, передвигая безжизненное тело.
Антонина Семеновна подтащила тело массажиста поближе и забаррикадировала им вход. Странно, но огромное тело монстра показалось довольно легким. Она открыла шкаф с вещами Мусы, вытащила из штанов бумажник к ключами от машины.
Она молниеносно оделась, кинула последний взгляд на массажиста, перешагнула его и открыла дверь.
Антонина Семеновна осторожно выглянула в коридор: у ресепшена скалили зубы три добермана, их ядовито-зеленая пена капала на пол. Администратор за стойкой неестественно повернула голову, как будто внезапно стала пластиковой куклой. Стеклянные глаза девушки не мигая смотрели на Антонину Семеновну из-под искусственных ресниц. Накрашенный рот открылся.
– Надеюсь, вам у нас понравилось? – девушка произносила эти слова, не двигая губами.
Вдруг раздался звонок ее служебного телефона, и собаки, как по команде, кинулись вперед. Антонина Семеновна поймала странное ощущение, что знает, как нужно действовать. Просто знает – и все, как будто в момент драки время растянулось, и у нее появилось время подумать над стратегией своего поведения. Эмоции жили отдельно от разума и не затмевали его паникой. Наоборот, в ней рос радостный азарт: еще, еще, еще! Наконец-то начала происходить жизнь, которую она ждала сорок пять лет! Героиня сняла зеркало со стены и с размаху надела его на голову первого пса. В тяжелой посеребренной раме проломилось стекло, и в посередине показалась окровавленная морда. Развернувшись, героиня толкнула и прижала к стене рамой зеркала следующего зверя, перебив ему шею. Третьего она приняла голыми руками, схватила за слюнявую пасть и разорвала ее.