Хомские тетради. Записки о сирийской войне
Шрифт:
Если есть возможность, его хоронят в момент полуденной молитвы, иногда в ближайшую ночь после смерти. Тело кладут у стены, указывающей направление в сторону Мекки, и произносят молитвы, обязательно стоя, не преклоняя колен, десять раз повторяя вместе с имамом «Allahu akbar!».
21.00. Гнев и Ибн-Педро шутят по поводу виски, который мы пьем: обещают перерезать нам горло. Райед: «Так это правда — то, что Башар рассказывает о салафитских террористах?» Все хохочут. Они утверждают, что мы сможем попасть в Баба-Амр, но будем последними. В САС есть подозрения, что некоторые журналисты — двое англичан? — шпионили в пользу режима.
Когда мы были в Хомсе, я слышал историю о журналистах-шпионах в разных вариациях. И каждый раз их национальность
Недели две назад солдаты правительственных войск приходили сюда, к Абу Амару, и утащили все матрасы, одеяла, мазут, всю еду, которая была в доме, и вдобавок сломали кондиционер. Хозяину пришлось все покупать снова. Непонятно, почему воры не взяли телевизор.
Г де-то около 23 часов люди поднимаются на крыши и выкрикивают takbir [27] : все дружно скандируют «Allahu akbar!». Клич разносится далеко. И, разумеется, с заградительных армейских постов начинают стрелять. Это повторяется каждый вечер.
Четверг 19 января. Аль-Кусейр — Баба-Амр
Сытный завтрак, хумус с мясом, musahab с хумусом и foul [28] , сыр, домашний творог, оливки… Абу Амар: «Наедайся как следует, ты едешь в Тора-Бора!» В шутку предлагают нам подносить снаряды. Гнев весь погружен в свой бизнес: «Я сегодня встречаюсь с людьми из САС, надеюсь получить от них пару бенджаминов франклинов!»
27
Это слово обозначает фразу «Allahu akbar!» («Аллах велик!»).
28
Musahab — жареное куриное филе со специями, foul — темные бобы, запеченные с овощами.
Заходит боец в балаклаве и вязаном шарфе, раскрашенном в цвета свободной Сирии. Как нам объясняют, он дезертировал из правительственных войск всего три часа назад. Звание — mulazim, служил в Дамаске, сюда приехал в увольнительную и стал «отказником». Армейскую форму снять не успел: на нем камуфляжная куртка. Его брат, тоже mulazim, попал в тюрьму за то, что отказался стрелять в манифестантов. Парень боится за брата, поэтому и закрыл лицо. Собирается вступить в САС. На минуту снимает балаклаву, чтобы мы могли убедиться, что фотография на военном билете — именно его.
Лицо напряженное, он явно нервничает. Глаза беспокойно бегают. Наш хозяин начинается его ругать: «Ты же военный, где твоя храбрость! Почему прячешь лицо? Офицер командует другими, он должен служить для всех примером».
Друзья рассказали этому парню, что происходит в военных тюрьмах Дамаска, Кабуна и Аазра. Там держат офицеров за высказывания против режима или за отказ стрелять. Узники разных вероисповеданий сидят в разных камерах и никогда не пересекаются; в этих тюрьмах — полный набор религиозных конфессий: друзы, алавиты, христиане и т. д.
Наш новый знакомый служил в авиации, на военном аэродроме Дюмайр, в пригороде Дамаска. Был вторым пилотом на вертолете Ми-8. Он утверждает, что «вертушки» с установленным в дверях пулеметом калибра 7,62 использовались против манифестаций в Забадани. Поначалу людей только пугали, но потом все-таки стали стрелять.
11 часов. Отъезд под дождем, с нами Гнев и Ибн-Педро. В кабине места нет, я сижу скрючившись в задней части пикапа между ящиками со снарядами. На выезде из Аль-Кусейра снаряды и два противотанковых гранатомета перегружают в грузовик, который ненамного больше нашего. За рулем — другой шофер. Я пересаживаюсь в кабину — на колени к Райеду, рядом — Ибн-Педро, Гнев — с другой стороны. Шоссе, затем нескончаемая, грязная проселочная дорога, пикап трясется по колдобинам, а навстречу вереницей идут грузовики — те, кто тоже хочет объехать армейский пропускной пункт. Дождь перемежается с градом, в промежутках выглядывает солнце. Через несколько километров, в какой-то деревне мы нагоняем грузовик,
29
Сирия.
Въезжаем в деревню и паркуемся возле одного из домов. Навстречу выходят женщина и улыбчивый мальчик, который крепко жмет нам руки — настоящий мужчина. Нас проводят в гостиную: придется подождать. САС засекла какое-то движение армейских подразделений, переход границы откладывается. Не исключено, что ждать придется довольно долго.
Диалог между Райедом и Ибн-Педро. Ибн-Педро спрашивает, что мы хотели бы поесть, когда приедем в Баба-Амр, чтобы предупредить тех, кто нас ждет. Райед: «Свинину!» Ибн-Педро: «Тогда, специально для тебя, зарежем шиита». Райед: «Ну вот, видишь? И скажи теперь, что ты не фанатик». Ибн-Педро: «Может, и так, но не я первый начал. Это они виноваты».
Ибн-Педро рассказывает, что у Свободной армии в Баба-Амре есть тюрьмы, где содержатся shabbiha. Там проводятся судебные процессы «по всем правилам. Тех, кто виновен в гибели детей, приговаривают к высшей мере». Кроме того, там практикуются обмены заключенных, в частности, с того момента, как в страну приехали наблюдатели из арабских стран.
Он лично видел, как приговорили и расстреляли какого-то агента спецслужб. «Он убивал детей». Очень туманно. «Кроме того, он стрелял в меня». Ибн-Педро показывает рану в районе брюшной полости. Чепуха. На самом деле эту отметину ему полтора месяца назад в Инша’ат оставил снайпер, после чего его лечили в подпольной клинике.
Оживленный спор между Райед ом и Ибн-Педро. Первый упрекает второго за перегибы и передергивание. И объясняет, что журналисты обязаны распространять правдивую информацию, а вранье и искажения наносят вред и им, и их делу.
Райед уточняет то, что сказал Абу Абдаллах о салафизме. В нем различают три течения: первое — такфири-джихадистское, made in USA; второе — jamaat at-tabligh [30] — транснациональное, неполитическое, имеющее целью распространение ислама в мусульманских сообществах, что роднит это течение с движением «Братьев-мусульман». И наконец, третье направление, интеллектуальное — tahrir al-uqul, «либерализация мысли», неполитическое, религиозное и элитарное.
30
Основанное в Индии в 1926 году
Райед объясняет свои планы Ибн-Педро, который предлагает (чтобы передвигаться в Хомсе более свободно) заказать ему фальшивое удостоверение личности, где было бы написано «христианин». Это займет 10 дней, потому что такие документы изготовляются в Ливане.
Ожидание затягивается. Райед болтает о всяких пустяках, показывает фотографии на своем ноутбуке. Пьем чай. Мужчины молятся. Райед показывает pdf своих публикаций: очень полезно, чтобы к нам относились с большим доверием [31] . «Эти вещи и другие подобные способны скорее привлечь большое количество читателей своей новизной и диковинностью, чем оттолкнуть их своей фальшью». («Жизнь Ромула», XVIII). Прекрасно подходит к истории, рассказанной Ибн-Педро.
31
Я читаю Плутарха, единственную книгу, которую взял с собой.