Хомячок на лезвии 2
Шрифт:
– Поверь, много чем, – устало покачал я головой. – Порой отношения в такой паре могут абсолютно не отличаться от типичного отношения ваших артефактов с операторами. Подавить своего партнера или партнеров можно без особых проблем.
– Но в большинстве случаев все по-другому? – Кажется, в глазах Кобры проскользнула некая надежда.
– Сейчас да. Последние лет сто, во всяком случае, неравное отношение между жнецами стараются искоренять.
– Но и раньше ведь вы своих операторов не ели?
– Никто никого не ел. – Я плавно тронул антиграв с места, кивнув Кобре, чтобы она сбросила на бортовой компьютер навигационную схему дороги к Зеленой долине.
– Значит, остальное несущественно, – резюмировала девушка, одним движением подсоединяя какой-то местный девайс к панели управления.
– Ну конечно, – язвительно прокомментировал откуда-то с люка Крыкс. – То, что оператора можно бить и насиловать, – это ерунда. Главное – не съели же.
– Не передергивай, – строго цыкнула на него союзница.
Дальше у них завязался какой-то невнятный спор, в который я не особенно вникал. Слышал только, что эти двое с явным удовольствием говорят друг другу завуалированные гадости. Таракан и змея, точнее прозвищ им не придумаешь, одна шипит и плюется ядом, другой подначивает и виляет жалом.
Я же сосредоточился на дороге. А еще на том, как ведет себя наша с Лали связь. Странно, но с каждым прожитым часом я все спокойнее воспринимал саму мысль, что меня привязали. Чем больше проходило времени, тем явственнее это ощущалось правильным, как бы даже единственно возможным.
Были ли это закономерные доводы разума или та самая пресловутая привязка Оружия, обеспечивающая его полную лояльность, я не знал. Это пугало. Понимание, что, возможно, это не твои эмоции, что все эти чувства навязаны извне.
С другой стороны, разве я сам не желал этого? Даже сломанный, без рукояти, я невольно мечтал о Мастере. А еще мне нравилась Лали. Поведением, поступками, внешностью. Конечно, все опять можно списать на банальную совместимость жнецов и начать ныть о несправедливости судьбы… но, если подумать здраво, глупость несусветная эти мои переживания.
Все живые существа, человекоподобные и не очень, подвержены влиянию инстинктов и гормонов. Конечно, можно попытаться их полностью подавить, но разве это не превратит тебя в абсолютно безразличное или даже бездушное существо? Так можно и смысла существования лишиться. А совместимость жнецов – это ж те же инстинкты выживания, которые просто требуют от организма найти подходящего партнера для добычи скверны и продолжения рода. Сопротивляться им – это как сопротивляться матери, которая хочет запихнуть тебе в рот ложку каши, уговаривая всеми способами. Жаль, конечно, что осознание пришло буквально недавно.
– Оппа! – вдруг заорал с люка Крыкс, перебивая мои мысли. – Тормози!
Глава 9
– Вот, попробуй, их местные торговцы выращивают. – Гатто подложил мне в тарелку какое-то странное мясо, окидывая меня мечтательно-голодным взглядом. Я, если честно, все еще не понимала… многого. Может, после той привязки изменилось мое восприятие реальности, но всё, абсолютно всё казалось мне другим.
Даже сам Гатто. Раньше я боялась его. Меня вымораживало от каждого его движения. Даже его прикосновения вызывали приступы паники и эфемерную боль. Чудовище из чудовищ, которое на любое мое движение сверкало голодными кровожадными глазами, обрамленными зловещей черной маской.
А сейчас? Ну, мужчина. Артефакт, точнее. Не сильно высокий, ниже Меза. И даже субтильный по сравнению с ним. Растрепанные серовато-коричневые волосы с пятнами. Прическа – как будто его вниз головой перевернули и потрясли, как неаристократично, ф-ф-ф. С усталыми мешками под глазами, которые визуально увеличиваются за счет затемнения вокруг. Вот тебе и устрашающая «черная маска». Уши эти его, маленькие и круглые. И хвост трубой, абсолютно не гибкий, полосатый и пухлый. Как я вообще могла вот этого бояться? Тоже мне, вселенский страх и ужас.
– Вкусно… наверное. – Вилкой тыкать в незнакомый кусочек мне даже понравилось, он был мягче мяса песчанок или змей, да и вообще, вот такой кусок на тарелке не часто можно было себе позволить. Обычно мы с Крыксом такой припас сушили впрок, потом измельчали почти в труху и варили с кашей, чтобы и дух вкусный, и живот набить основательно.
– Так ты ешь, а не смотри. – Гатто фыркнул, точно как… гатто.
А я впала в странное состояние. Нет, не то чтобы я не могла его объяснить – я хомяк, блин, а не супероператор из древних легенд. Я устала, перенервничала как не знаю кто и вообще больше не понимаю, что творится с моей жизнью. А еще эта связь, на другом конце которой иномирное чудовище. Теперь вот даже не знаю – чудовище ли? Этого я вон тоже чудовищем считала, а оказывается, надо было просто разработать «инструкцию по эксплуатации». Хотя фиг его знает, конечно, может, он только пару часов еще будет в таком настроении. И общего артефакто-сволочизма тоже никто не отменял.
Короче, понятия не имею, для чего я поудобнее устроилась на коленях у вцепившегося в меня, как песочный крыкс в кусок сухаря, Ская, положила голову ему на плечо, зевнула и скомандовала:
– Покорми меня.
– Наглость прорезалась? – Скай прищурил на меня глаза, отчего круги под глазами стали отчетливее.
– Ага. Наглость – это хорошо, особенно когда она с колючками. – Я снова зевнула, опуская ресницы.
– Прибью же, зараза, – пообещал Гатто, но в его голосе было что угодно, только не настоящее настоящее желание причинить боль. – А если сделаешь так на глазах у других…
– Ты не пугай, ты корми, – потребовала я, открыв один глаз. – А то я помру от голода, и все твои угрозы пропадут зря.
– Только попробуй! – моментально вызверился Скай, тряхнув меня от души и стиснув до невольного вскрика. – Ешь! – Он сунул мне в рот кусок мяса.
Не понимаю. Что-то тут не так. И запах от Гатто тоже какой-то странный. Лекарства? Успокоительные? С чего бы? Нет, в смысле, то, что этот артефакт – псих неуравновешенный, мне рассказывать не надо, тоже еще открытие. Но чтобы он сам это признал и начал лекарства пить? Да ладно!