Хорошая адептка - мертвая адептка
Шрифт:
Лорд Эванс был одет в привычный серый костюм и белую рубашку, на манжетах которого красовались золотые запонки. Сложилось впечатление, что несколькими минутами ранее он находился в гостях, и кто-то самым бессовестным образом оторвал мужчину от приятного времяпрепровождения. Подтверждением тому был стоявший за его широкой спиной магистр Нетанель Алазард, мой первый куратор.
— Добрый вечер! — громко произнес Винсент, обводя беглым взглядом собравшихся в кухне.
Адепты, впавшие на мгновение при виде главы академии в оцепенение, забормотали приветствия и попятились к выходу. В дверях началась давка,
— Пожалуй, я позже зайду, — пробормотал внезапно появившийся в помещении какой-то щупленький парнишка и ломанулся обратно в коридор, едва увидел лорда Эванса. (1bd23)
— Адептка Стерн, в мой кабинет! — произнес Винсент тоном, не терпящим возражений.
Тяжело вздохнув, я стянула неудобный колпак, который то и дело норовил упасть в котел, и протянула его Хелен. Однако девушка словно впала в оцепенение. Она пристально смотрела куда-то вперед, но явно не на ректора, и, казалось, не замечала ничего вокруг, даже черную шляпу непомерных размеров. К тому же на девичьих щеках вспыхнул алый румянец. Проследив за взглядом соседки по парте, я обратила внимание, что она глаз не сводит с Нетанеля. Поведение Хелен озадачило меня. Неужели любовь всей ее жизни и есть некромант? Если да, то тут определенно возникнут сложности…
Понаблюдать за девушкой, чтобы подтвердить догадки, мне не позволил лорд Эванс, схвативший за запястье и утащивший меня через портал в свой кабинет. Головной убор так и остался в моих руках. В груди зарождалось негодование. Это еще что за замашки? Только поссориться сегодня нам и не хватало до полного счастья, однако обращаться с собой подобным образом не позволю! Мало того что Винсент не потрудился разобраться в ситуации на месте, так еще и ведет себя как дикарь. Что на него нашло?
Глава 9
Ректор громким хлопком включил яркий свет, который разогнал полумрак, разрешив тому поселиться лишь в дальних углах немаленького кабинета. С непривычки мне пришлось зажмуриться. Едва резь в глазах исчезла, я начала осматриваться. С той поры, когда мне довелось здесь побывать в последний раз, утекло немало воды. Мы с Винсентом пересекались в академической столовой, в коридорах, в моей комнате в общежитии, в ресторане, на полигоне. Где угодно, но только не в его кабинете. Несмотря на столь внушительный промежуток времени, тут практически ничего не изменилось: мебель, шторы были все те же, да и в воздухе витал все тот же приятный аромат морского бриза, принадлежавший владельцу кабинета. Однако неприятные воспоминания с невероятной скоростью возродились в сознании и захватили его в плен. Мой взгляд непроизвольно устремился к тому месту, где я нашла раненого мужчину. Отчаяние, с которым я боролась в те минуты за его жизнь, вытеснило из груди гнев. Вся злость мигом улетучилась, оставив вместо себя лишь недоумение.
Мне не терпелось поскорее прояснить ситуацию и оказаться в собственной комнате. Однако я была абсолютно уверена в одном: к розливу увеселительного напитка я однозначно больше не притронусь. Сегодня так точно. Сделав глубокий вдох и сосчитав мысленно до десяти, я нарушила стоявшую в помещении тишину:
— Лорд Эванс, мы не нарушали правил проживания в общежитии. Сейчас только девять вечера, а отбой, насколько мне не изменяет память, в десять. Спиртного же никто не употреблял. По крайней мере, в нашем пунше его не было.
— Знаю, — довольно резко отозвался Винсент, который по-прежнему сильно злился.
— Тогда я не понимаю… — ответ Эванса привел меня в замешательство.
— Чего именно? Зачем я появился в кухне? Как узнал? Или что вы здесь делаете?
Глава академии наконец-то сдвинулся с места, а то мне уже показалось, что его ноги вросли в пол. В два широких шага он подошел к столу, прислонился к отполированной поверхности и сложил руки на груди, продолжая испепелять меня взглядом. Предложения удобно расположиться в кресле я так и не услышала от ректора. В любом случае его пришлось бы отклонить, ведь стоило мне опуститься на велюровое сиденье, как платье задралось бы до неприличия высоко. А демонстрировать Винсенту нижнее белье я точно не собиралась. Ни сейчас, ни потом, ни когда-либо еще… Хватило одного раза, когда я по вине Мартина растянулась перед мужчиной в коридоре.
— Поступила жалоба на шум в общежитии. Не отреагировать на сигнал я не мог. Следовало удостовериться, что вы на самом деле не нарушаете правил, — заговорил он, не дождавшись ответа.
— Удостоверились? — дерзко вздернула я подбородок.
Золото в глазах Винсента практически исчезло. Я чувствовала, как его злость медленно утихала, однако до конца так и не улеглась. “Но что я такого натворила?” — неустанно задавала себе вопрос.
— Конечно. Иначе бы в воздухе витали пары алкоголя, ведь пунш был горячим.
— Тогда зачем вы меня сюда перенесли? — озадаченно посмотрела я на Винсента, пытаясь при этом пониже натянуть свободной рукой короткое платье, на подоле которого он сосредоточил взгляд.
— Скажи, ты себя в зеркало видела? — с толикой раздражения бросил ректор, оторвавшись от созерцания моих ног и впившись в лицо.
— Утром или вечером? — с моих губ слетел сарказм.
— Не паясничай. Ты прекрасно понимаешь, о чем я! Одета и ведешь себя в данную минуту крайне вызывающе. Что на тебя нашло?
Замечание о моем внешнем виде задело меня за живое. Внутри вновь вспыхнуло негодование.
— Решили в отцы ко мне записаться? — недовольно фыркнула я и прикрыла колени шляпой, когда в очередной раз не смогла сладить с платьем.
Но даже широкие поля не спасали от ощущения наготы, которое переросло в наваждение. Главе академии каким-то образом удалось заставить меня устыдиться подобного одеяния.
— Упаси маги! Это было бы сущим наказанием, — хмыкнул Винсент и убрал руки в карманы.
— Тогда чью роль вы сейчас на себя примеряете? — склонила я голову набок и взялась нещадно теребить пальцами фиолетовый бант.
— Защитника, старого знакомого, друга, наставника. Выбери сама подходящее название, — ректор слегка выпятил губы и неопределенно пожал плечами.
— И вы считаете, что вправе учить меня уму-разуму?
— Кто-то же должен. Негоже известному зельевару, чьей-то будущей жене выставлять на всеобщее обозрение свои прелести. Это прерогатива принадлежит лишь мужу… — его голос понизился до волнительного шепота.