Хорошая адептка - мертвая адептка
Шрифт:
— Ну что ты такое говоришь? — Ингрэм подошел ко мне и заключил в объятия. — Солнышко мое, что с тобой?
Его ласковый голос стал последней каплей в моем душевном равновесии, и я разрыдалась у него на груди, так и не поделившись своими тревогами.
Был уже поздний час, когда я выплакала все слезы и могла лишь икать. Ингрэм все это время даже на шаг не отходил от меня, успокаивающе поглаживая по голове. Но отчего-то это действие только усугубляло мое состояние.
— Хочешь, я завтра приду? — спросил милый, собираясь покинуть меня. — Расскажешь, что нового
— Да, — еле слышно вымолвила я и подкрепила ответ кивком.
— Тогда до завтра.
Он оставил на моей щеке едва ощутимый поцелуй, пожелал спокойной ночи и растворился в пространственном портале. Вот только заснуть я так и не смогла, сколько ни ворочалась. Не помог ни Обжорка, который ластился под рукой, подставляя то один бок, то другой, ни подсчет барашков.
Часы показывали начало седьмого, когда я поднялась с постели, заварила крепкий кофе без сахара и добавила в него немало сливок. Едва сделала первый глоток, как в дверь раздался негромкий стук. Пришлось повременить с удовольствием и пойти поздороваться с соседкой. Кому еще в такую рань вздумается наведаться в гости?
— Чего не спишь? — сонным голосом спросила Берта, переступив через порог. Однако стоило ей потереть глаза и хорошенько на меня посмотреть, сильно нахмурилась: — Мда, подруга, выглядишь ты сегодня неважно. Что случилось? С Ингрэмом поругалась?
— И да, и нет. После вчерашнего разговора я уже не столь уверена в своей задумке. Как бы дров не наломала.
Я снова села на кровать и взяла горячую чашку, вынуждая соседку самой о себе позаботиться.
— Эми, мы, кажется, уже выяснили, что Ингрэм не сбежит от ответственности, — демонстративно возвела она на мгновение глаза к потолку.
— Еще ни одного мужчину не удержал ребенок. Но даже если мы и поженимся, простит ли он меня? Будут ли наши отношения прежними? Буквально месяц назад я была убеждена, что за два года хорошенько изучила Ингрэма. Но теперь я в этом совсем не уверена.
— Вот с чего ты взяла? — спросила она, одним взмахом вскипятив воду в фарфором заварнике.
— Он изменился, Берта. Мне кажется, я его вообще не знаю. Так… поверхностно, — я пожала плечом, едва не расплескав кофе.
— Чем продиктованы твои соображения?
— Хм… — задумчиво протянула я и сделала глоток бодрящего напитка. — Он перестал шутить. За последнее время я не могу вспомнить, чтобы он хоть раз над чем-нибудь посмеялся. Стал каким-то мрачным.
— Эми, это детские доводы. Работа у него такая, нервная и нерадостная.
— Забыла, когда он в последний раз признавался мне в любви, — продолжила я, не обратив внимания на ее высказывание.
— Так скажи сама о своих чувствах.
— Зачем? Чтобы услышать в ответ “я тоже”? Разве не от него должна исходить инициатива? Нет в наших отношениях прежней легкости, доверия. А куда делась страсть? И была ли она? Правда, романтика тоже сошла на нет. С Джорданом и то не так скучно, хотя он тот еще зануда.
— Но и ты, Эми, изменилась. Уже не бегаешь сломя голову по полигону, не выкидываешь ничего в отместку Вене. Вы просто оба повзрослели.
— Возможно, Берта, — с тяжелым вздохом вымолвила я, вновь пригубила из чашки, а затем усмехнулась, вспомнив тот забавный случай.
И вновь невольно провела параллель между Ингрэмом и Винсентом. Глава академии был способен на более безрассудные поступки, нежели милый.
— Только не говори, что передумала, — соседка впилась в меня пристальным взглядом.
— Еще нет, но вся в сомнениях… Пока решила сделать два зелья вместо трех. Дальше будет видно. По крайней мере, постель постелью, а ребенок ребенком. С последним точно стоит повременить. Если после близости Ингрэма и след простынет, значит, не судьба. А может, дело и вовсе до этого не дойдет…
— Не накручивай себя. Вот увидишь, все сложится как нельзя лучше.
— Надеюсь…
Я печально усмехнулась, допила кофе и начала засыпать Берту вопросами о том, как она провела с Мартином выходные, а сама под ее восторженный рассказ частенько погружалась в размышления над сложившейся ситуацией. К тому времени как нам следовало выдвигаться на занятия, я все-таки надумала приготовить третье зелье — успокоительное, на тот случай, если все мои планы в ближайшее время рухнут, как карточный домик.
Не зря говорится: как встретишь неделю, так ее и проведешь. Засидевшись за разговорами, мы с Бертой едва не опоздали на первую лекцию. Чуть теплая вода, которой я умылась впопыхах, не вернула румянца моим щекам. Бледность кожи в сочетании с залегшими под глазами тенями придавали мне болезненный вид. И тому виной были рушащиеся планы, холодность отношений и отсутствие взаимопонимания с Ингрэмом. Меня неустанно преследовала мысль, что эта небольшая на первый взгляд размолвка перерастет в нечто гораздо более грандиозное, однако всячески отгоняла ее прочь.
Я распрощалась с соседкой в холле академии и взбежала по лестнице на второй этаж, пытаясь при этом найти нужный конспект в сумке. Вот сдался он мне в тот момент! Но что взять с невыспавшегося человека?
Стоило завернуть за угол и не глядя продолжить путь, как на лету в кого-то врезалась. Наверное, если бы не сильные руки, удержавшие меня от падения, то распласталась бы я на мраморном полу. И к душевным ранам дополнились бы телесные. Знакомый морской бриз окутал мой нос еще до того, как я подняла глаза на своего спасителя. Сердце тут же затеяло пляску.
— Простите меня, пожалуйста, лорд Эванс, — скороговоркой выпалила я, ощущая, как с лица схлынывает кровь. — Не заметила.
— Не ушиблась? — с неподдельным волнением спросил ректор, пропустив мое высказывание мимо ушей.
Винсент, одетый, как всегда, с иголочки, мало кого мог оставить равнодушным. Жаль, что с некоторых пор и я вошла в число его поклонниц. Вот только скольким из них довелось ощутить на себе страсть этого холодного с виду мужчины?
Обе его ладони продолжали лежать на моей спине, хотя к тому времени я уверенно стояла на ногах. Тело мгновенно откликнулось на близость Винсента: по венам пронеслась волна жара.