Хорошие манеры Соловья-разбойника

Донцова Дарья

– Сами знаете, что я стрекоза-егоза. Могу хоть три дня подряд Аллу слушать, мне спешить некуда.

Федина улыбнулась.

– Ну, это слишком, я быстро управлюсь.

– Отлично, – обрадовался Костин, – сейчас нам принесут чай, кофе, водку, коньяк, ром, лимонад, зефир в виде черепов…

Алла расхохоталась.

– Вы такие забавные. Никогда не видела сладости, которые имитируют черепа.

– Правда? – подключился к глупой беседе Николаша. – Они очень вкусные. А еще их можно жарить на костре, получается что-то вроде тянучки. В Москве есть магазин «Страшно и сладко», там они продаются.

– Впервые о нем слышу, – искренне удивился Костин.

У меня звякнул телефон, прилетело сообщение от Энтина: «Лампа, спросите у Аллы про тату».

– У вас интересный рисунок на руке, –

тут же выполнила я просьбу психолога, – только я не понимаю: это иероглиф или какая-то картинка? Выглядит так, словно ее давно сделали.

Федина посмотрела на свое запястье.

– Вы правы. Этому тату немало лет.

– Ого! – воскликнул Константин Львович. – Сейчас украшать свою кожу рисунками модно. А в советское время на обладателя татушки косо смотрели. «Наколки», так в те времена называли татуировки, делали в основном зэки. Ну, еще моряки могли набить изображение якоря на руке, футбольно-хоккейные фанаты наносили на тело названия любимых команд. Но если копнуть глубже, обратиться к дореволюционным временам, то известно, что многие представители российской аристократии после того, как побывали в Японии, вернулись оттуда с драконами на коже. Николай Второй и его младший брат, великий князь Михаил Романов, тоже обзавелись такой красотой, но женщины тату не делали. Не один десяток лет назад девушке, для того чтобы сделать тату, требовалось мужество, наплевательское отношение к мнению других людей, принадлежность к хиппи или к неформальным группировкам музыкантов, художников, писателей.

Алла потупилась.

– В молодости я влюбилась в одного человека. У нас с ним был горячий роман. Мой кавалер набил на запястье одну из букв санскрита. В знак ответного чувства я поступила так же.

– Так что у вас стряслось? – перешел к нужной теме Костин.

Федина начала рассказ:

– Мой супруг, Олег Иванович Барабанов, в советские годы работал на заводе, где выпускали майонез, консервы, супы в пакетиках. Да, да, задолго до появления в наших магазинах лапши быстрого приготовления в СССР пользовались популярностью банки с гречневой кашей, сдобренной мясной подливкой, фасоль в томатном соусе, цыпленок с зеленым горошком. Эти не самые дешевые продукты предпочитали туристы, дачники, одинокие мужчины. Сетевых кафе, дешевых ресторанов, закусочных – всего этого в Советском Союзе было мало, и цены там кусались. Народ питался дома. Майонез был всегда дефицитом, а соусы: «Шашлычный», «Южный», «Любительский», – в магазинах расхватывали мгновенно. Иногда на прилавки выкидывали кетчуп из Болгарии, за ним люди давились в очереди. И с импортной подливкой даже отварная картошка казалась гастрономически неизбалованным людям невероятно вкусной. После перестройки Олег сообразил, что соусы понадобятся и в новые времена. Через пару лет супруг стал владельцем большого предприятия и продолжил заниматься делом, которое успел освоить в советские времена. Сейчас мой муж успешный бизнесмен. Я свою фамилию не меняла, боялась, что потрачу много времени на оформление новых документов.

Алла вдруг умолкла, а потом продолжила:

– Я старше Евлампии, думаю, лет на десять, может, и больше.

Энтин тут же сделал Фединой комплимент:

– Вы прекрасно выглядите.

– У меня прекрасная генетика, – улыбнулась Алла, – плюс занятия фитнесом, разумная диета, контрастный душ каждое утро и спокойная жизнь. Муж взял на себя все заботы по обеспечению семьи. Мы никогда не жили впроголодь. Олег еще в советское время преуспел. Про «цеховиков» слышали? Из разных колхозов супругу доставлялись овощи и фрукты. Олег производил дефицитного товара больше, чем предписывалось планом. Излишки отправлялись к проверенным директорам продмагов. Прибыль потом делилась. Я не стояла над корытом, у нас была домработница. Известие о беременности не ввергло в ужас ни мужа, ни меня. Фраз: «Как это могло случиться? Иди живо на аборт, нам ребенок не по карману», – Олег никогда не произносил. Мы радовались, что станем родителями. Увы, у меня случились преждевременные роды. Сейчас выхаживают ребеночка, даже если он полкило весит. Наша малышка появилась на свет чуть меньше килограмма и умерла через день.

Дверь открылась, появилась секретарша Надя, она расставила

на столе чашки, чайник и нехитрое офисное угощение. При виде девушки Алла замолчала, говорить она продолжила после того, как Надежда ушла.

– Вскоре после кончины дочки к мужу обратилась представительница благотворительной организации, попросила помочь оборудовать игровую комнату для детей с ДЦП. Олег поехал в интернат, я отправилась с ним. Приют находился в области, в городке Кокошино. Двухэтажный дом, приятные директриса и воспитательницы. На дворе стояли девяностые, в стране был дефицит всего. Но дети оказались ухоженными, накормленными, видно было, что их любят, о них заботятся. Роднило их одно: все брошены родителями. Была группа сирот с ДЦП, вот для них и требовалась особая игровая комната.

Мы все с директрисой обсудили, Олег пообещал дать денег, собрались уезжать, вышли в коридор, и вдруг! Подбегает ко мне девчушка:

– Тетя, покажи свою руку!

За ней примчалась воспитательница:

– Анечка, успокойся.

Но девочка меня за ладонь схватила:

– Мама, я тебя ждала! Тетя Таня предупредила: «Приедет женщина со знаком на руке». Это ты! Забери меня домой!

Глава четвертая

Федина скрестила руки на груди.

– И что было делать? Малышка ко мне прижалась, снизу вверх смотрит, спрашивает: «Мамочка, я сейчас с тобой домой поеду?» Понимаете мое состояние? Я недавно похоронила доченьку, и тут такое приключение. Олег около ребенка присел: «Анечка, кто такая тетя Таня?» Девочка в мою юбку уткнулась и заплакала. Уехать при таких обстоятельствах было невозможно. Мы вернулись в кабинет заведующей. Аня в мою ладонь так вцепилась, что потом остались синяки. Директриса девочку не прогнала, мне стало понятно, что она на самом деле любит своих воспитанников. Муж ласково спросил:

– Анечка, пожалуйста, объясни, почему ты считаешь тетю Аллу своей мамой?

– Потому что она моя мама, – ответил ребенок.

– Прекрасно, – улыбнулся Олег, – но разве хорошо, когда гостей не угощают? Думаю, тебе надо организовать нам чаек.

Аня бросилась к воспитательнице:

– Полина Сергеевна, меня на кухню не пустят.

Женщина оказалась умной, сразу сообразила, что благотворитель хочет поговорить с директрисой и с ней без ребенка. Полина взяла девочку, увела ее, но очень быстро вернулась. Анфиса, так вроде звали директора, только начала рассказ.

Алла смущенно улыбнулась.

– Я плохо запоминаю обычные имена: Наташа, Лена, Ира. Вот имя Ефросинья навсегда у меня в голове останется. Еще лучше, если встречаю тезку кого-то из родных. Полиной Сергеевной звали мою любимую учительницу. Ох, опять я уклонилась в сторону от темы. Пожалуйста, не разрешайте мне это делать, останавливайте.

Федина сделала глоток из чашки.

– Заведующая поведала нам печальную историю. Анечка попала в детдом недавно. Там она сообщила, что ее отец умер, когда она только родилась; мать, эстрадная певица, работала в каком-то вокально-инструментальном ансамбле. Такая работа предполагает постоянные гастроли. Многие отпрыски артистов полны обиды на родительниц, которые оставляли их с бабушками и няньками. Конечно, детям хочется каждый день видеть маму. Они не понимают, что она зарабатывает на жизнь. И уж совсем странно, когда, став взрослыми, отпрыски звезд приходят в телестудию и на всю страну жалуются на невнимание матери. Анечка же никогда не сердилась на маму. Она ее очень любила, несмотря на то что никогда не видела. Девочка жила с тетей Таней, сестрой матери, молодой и веселой. Иногда по утрам Аня находила у кровати подарки: куклу, плюшевого мишку, красивое платье, туфли.

– Это мама тебе прислала, – объясняла тетя.

Анечке очень хотелось увидеть маму, но та много работала, все никак в Москву не возвращалась. А потом Татьяна заболела, ей стали делать уколы. Спустя некоторое время домой приехали женщины и увезли с собой Аню. Тетя Таня обняла ее, поцеловала и объяснила:

– Меня отправят в больницу, но я непременно поправлюсь. Ты пока поживешь в хорошем доме, там много детей, игрушек, вкусно кормят. За тобой обязательно приедет мама. Ты ее узнаешь по примете: на руке у нее, на внутренней стороне запястья, будет картинка.