Хорошие плохие девочки
Шрифт:
Идиотинеанцы не спешили присоединяться к нам. Они смотрели. Наблюдали. Не подпускали к нам других желающих. А когда, казалось, силы были уже на исходе, напоили нас новым коктейлем, и ночь перестала быть ночью…
На обратном пути за рулем катера был мой партнер. А я, как верная подруга Джеймса Бонда, стояла у штурвала, окутанная заботой, оплетенная сильными руками, помогающими держать курс, обласканная настойчивыми губами. В это же самое время Вирери сидела на коленях Мар-Кеана и целовалась, словно шестнадцатилетняя школьница — шумно,
И, к моему превеликому сожалению, Барут-Тим той ночью не появился. Зато оставил записку и букет на стойке администратора. В письме он сообщил, что подключил к нашим четырем коммуникаторам оплаченные пакеты местной связи. Отличный щедрый и предусмотрительный ход, возвысивший ухажера в моих глазах. Он ведь не ограничился только мной. Он сделал приятное всем.
Введя специальный код в коммуникатор, я сразу получила полдюжины сообщений с пожеланиями сладких снов, с обещаниями встречи, с перспективами проведения интересного вечера. Еще один плюсик в корзинку Барут-Тима.
Весь следующий день я страдала. Ждала, но время тянулось слишком медленно. Несколько раз в номер пытался дозвониться Козрел. Но у него не вышло. Кто-то очень внимательный, и я подозревала — кто именно, дал строгие указания оградить меня от вещей и людей, портящих настроение.
А вечером, не зная, что выбрать из одежды, я чуть не впала в истерику. Спасибо подруге, что помогла с выбором. И когда Тим появился возле стойки бара, выискивая нашу компанию, я забыла на минуту, как дышать. Общаясь с персоналом, Барут вел себя раскованно, свободно, и походка его казалась мне шествием персиканского принца, и улыбка чарующей.
Интересно, а Вирери и Хиль-Эна тоже видят его, как я? В ореоле звездопада и северного сияния…
— С вашего позволения, я украду эту звездную русалку, — он обратился к моим подругам, но уже зная ответ заранее, протянул мне руку, склоняясь, как перед настоящей Королевой.
Когда мы вышли за пределы отеля, я уточнила: там, куда мы направляемся, мой наряд будет уместен?
— Твое платье… — помычал, откровенно любуясь, Барут и прокрутил меня на месте, проведя под рукой, заставляя идущих по ярко освещенной улице дам с завистью заскрежетать зубами.
В принципе, я их хорошо понимала. К природному обаянию береницидийца плюсовался рост, которому позавидовали бы и адарцы. А так как я унаследовала свой высокий рост у отца, а Козрел был намного меня ниже, сегодня я с удовольствием надела босоножки на высоком каблуке. И все равно оставалась ниже Барут-Тима. И вот теперь танцевала по мощеной брусчаткой улице торговых лавок и манящих запахами кафе.
— Чего ты хочешь? — с подозрительной веселостью, спросил Тим, потянув меня за руку и ставя перед огромным светящимся меню у входа в очередное заведение.
Я поняла взгляд, но поспешила прикусить язык, потому что с него могло сорваться признание, испортившее весь вечер.
— Что-нибудь
— Мороженое, что ли? — поспешил с ответом Барут, но заметя мой нахмуренный лоб, рассмеялся. И смех у него был таким заливистым, что тут же захотелось прижаться к его рту, чтобы проглотить кусочек веселья. Пришлось снова себя одергивать. — Давай королевскую креветку в кляре и в грибном соусе?
Пожалев, что не запросила мороженое, я кивнула, соглашаясь на креветку. В принципе, мы-то уже отужинали в отеле, но видимо, там подобного блюда мне ни за что не испробовать, поэтому Тим и потащил меня в заведение-аут.
Когда передо мной появилась еда на вынос, я не успела притормозить и презрительно-удивленно заломила бровь.
— Погоди разочаровываться! — Барут потянул меня в переулок, наплевав на высоту каблуков и позабыв о ширине своих шагов. — Сейчас будет самое интересное.
И он не обманул. Как оказалось, за территорией небольшого соседнего отеля, впрочем, как и за территорией нашего, раскинулись поля с декоративными ароматными цветами. Ни за что бы не подумала, что на искусственной станции стали бы выращивать цветы и выделять под плантации настолько огромные угодья!
Поля подсвечивались легким искусственным светом. Лепестки словно светились изнутри, переливаясь многими оттенками сиреневого.
— Идем, — Тим потащил меня дальше, но через два шага ему пришлось остановиться. — Что такое?
Мои высокие каблуки застряли в рыхлой земле. И я развела руками.
Тяжело вздохнув, как потом выяснилось — притворно, Тим вручил мне корзинку с едой, и одним махом забросил себе на грудь. Ну, то есть, поднял меня на руки, но сделал это с такой легкостью, что я подлетела к его груди и там пристроилась. Обхватить руками его шею оказалось еще одним испытанием, руки то и дело соскальзывали на плечи, и с каждым шагом чувствовали, как перекатываются мышцы под кожей, заставляя воображение рисовать картинки определенного содержания. Я, теряющая сознание от крепких объятий, он, держащий меня за ягодицы и подталкивающий к себе, и мои руки, ласкающие бугры мышц на его плечах.
— Мы пришли…
От чудесных картин в воображении пришлось отказаться, потому что мы оказались под огромной кроной дерева прямо посреди поля. Его старые ветки были настолько толстыми и росли настолько низко, что их можно было использовать, как скамьи.
Усадив меня на одну такую ветку, Барут оседлал ее же, поставив между нами корзинку с едой, и достал одну из креветок. Обмакнув ее в белый соус, подал мне. Но я, вместо того, чтобы принять подношение рукой, наклонилась вперед, и откусила кончик угощения, испачкав губы соусом. Когда я склонилась над лакомством, чтобы снять первую пробу, услышала, как Тим затаил дыхание, настолько символично и довольно эротично у меня вышло.