Хорошие плохие девочки
Шрифт:
От впрыска адреналина самодовольство моего любовника зашкалило. Он прижимался ко мне всем телом и водил холодным цилиндрическим предметом по коже. Сначала шея, потом плечо, с которого стянул объектом преступления рукавчик платья, затем вдоль линии декольте на грудь. И только сейчас мне удалось опустить голову и рассмотреть предмет.
— Что это?
— Это, маленькая моя соучастница преступления, называется «револьвер». И стоит, как сотни тысяч таких, как ты шлюшек. Это оружие.
Я не спешила сомневаться. Это оружие было совершенно не похоже на то, что использовали сейчас отряды правопорядка или милитари. Неудобное, огромное — больше мужской ладони, холодное и притягательное. Почему-то захотелось попробовать его на вкус.
— Это игрушка на сегодня, малышка. Будь с ним поаккуратнее.
Вложив в руку револьвер, Козлер прижал мои пальцы, загибая их вокруг рукояти.
— Танцуй! — приказал он, делая шаг назад, останавливаясь так, чтобы в игре света и тени я могла видеть его эрегированный член. Незаметно для меня он включил музыку.
Я не могла ослушаться, поэтому плавно закинула ногу на кровать, уперев ее пяткой в матрац, двигая будрами в такт музыке, я склонилась, дотянулась дулом револьвера до края юбки, и стала поднимать подол вдоль ноги, зацепив его мушкой. Когда ткань доползла до бедра, Козлер издал протяжный стон и опустился на пол, согнув одну ногу в колене, а вторую вытянув, и уперся руками за спиной. Теперь его тонкий стебелек торчал вверх, слегка подрагивая.
Дальше пришлось водить его игрушкой по телу, цепляя ткань то там, то тут, открывая грудь и лаская сосок кончиком стального дула. Самым ужасным было то, что моему телу нравилась такая игра. А разум был в восторге от того, что танец заводил мужчину. Пусть он зверь, пусть он гиена, но он — мужчина, и иногда умеет доставить мне удовольствие…
Дойдя до точки, когда мне понадобились две руки, я засунула револьвер в трусики и, развернувшись спиной к Козлеру, расстегнула застежку, сбросила платье на пол. Барабан револьвера медленно нагревался от тепла, но продолжал раздражать кожу выскобленного лобка.
За спиной послышался шум, учащенное дыхание и две руки схватили меня за ляжки. Больно сдавив пальцами мышцы у самого основания бедер, мужчина подтолкнул меня вперед, заставляя упереться руками в постель.
— Моя ароматная малышка, — прошептал он, разводя большими пальцами мне ягодицы и утыкаясь носом в промежность.
Разница температур и напор любовника заставили меня изогнуться и застонать. Сдвинув ткань трусиков в сторону, Козлер провел шершавым языком снизу-вверх, слизывая мои соки и постанывая от удовольствия.
— Моя сладкая…
Он продолжал и продолжал лизать меня, надавливая и толкая вперед, пока от поступательных движений револьвер не выпал из трусиков.
Стянув с меня остатки белья, мужчина приказал забраться на кровать и оставаться на четвереньках. Мои руки он положил на спинку кровати, надавил на лопатки, заставляя максимально прогнуться и вызывая дрожь во всем теле, положил на поясницу револьвер. Я закусила губу, приготовившись к самому опасному.
Все его игрушки не были похожи одна на другую. Но почти у всех была одна цель — побывать внутри меня, причиняя боль и доставляя наслаждение.
На этот раз я ошиблась. Козлер не собирался использовать револьвер, как стимулятор. Хотя, судя по тому, что я чувствовала бедром, один вид этого запрещенного для выноса предмета стимулировал эрекцию не хуже экзотической танцовщицы.
— О, да, моя крошка… Сейчас нам будет хорошо…
К кому обращался мой тонкочленный любовник, оставалось за кадром.
Меня качало от возбуждения. Я знала, что осталось совсем немного до развязки, что я опять останусь у разбитого корыта, что мне придется заканчивать начатое дело самостоятельно, но приходилось терпеть этого разбалованного мной же бездыря.
Собрав побольше слюны, Козлер выпустил ее мне на копчик, затем стал растирать, используя вместо пальцев член. Я максимально расслабилась, приготовившись к финалу наших сексуальных игр. В очередной раз удивляя стойкостью к сопротивлению моего сфинктера, его тонкий член начал проникновение. Одной рукой Козлер прижал успевший остыть револьвер к спине, заставляя меня прогнуться и судорожно выдохнуть, а другой схватил за волосы, потянув на себя.
Раз, два, три… И мужчина, воя, как раненый джерь, забился в оргазме, царапая мне спину оружием.
— О, ты моя профессиональная шлюшка, — похвалил он меня, падая на бок и прижимая к груди револьвер. — Ты самая лучшая шлюшка!
А я готова была выть от страдания, от неудовлетворенности и от желания придушить, выстрелить из украденного револьвера. А затем, я бы с удовольствием занялась бы настоящим сексом с настоящим землянином прямо в луже крови этого инопланетного подонка.
Возникла было идея избавиться от револьвера. Просто выбросить его в мусоросборник. Но у этого идиотинеанца были достаточно длинные руки. Он смог бы и после смерти достать меня.
Я с сожалением посмотрела на уснувшего любовника. Прижимая к груди новую игрушку, он чмокал губами во сне, вызывая у меня рвотный рефлекс, словно вот-вот изойдет слизью, как жители планеты Альтаспера-8.
Водный душ стал моим спасением. Смыв с себя грязь любовных утех, я потянулась за фалло-имитатором, спрятанным среди бутылочек с косметическими средствами. Мама, возможно, и видела его, но виду не подавала. При всей ее любви ко мне, деньги и вещи, которыми нас обеспечивал мой сожитель, она любила больше.
Моя игрушка была милей во сто крат. Она превосходила член идиотинеанца в разы и проникала в меня так, как хотелось мне — медленно, плавно, под углом и по кругу… Божественно…
На следующий день работа преподнесла мне сюрприз. Собравшись с подругами в пищевом блоке офиса, мы договорились, что летим отдыхать. А когда начальство дружно закивало головами и пообещало предоставить бесплатный перелет, все горести улетучились, как вампир-самоубийца под светом звезды Канис Майорис.
Чтобы поделиться радостью, мы после обеда ввалились в отдел бронировки транспорта — обитель наших мачо. Впрочем, Вирери туда заходила исключительно по профессиональной необходимости, тогда как я к профессиональным интересам добавляла еще и платонические.