Хороший день для зомби-апокалипсиса
Шрифт:
– Под генерала Лебедя косит, – шепнул мне Пирог.
– Кого?
– Проехали, – отмахнулся тот, ввинчиваясь в толпу и… да, снова какие-то знакомые!
Во время одной из остановок генерал принялся толкать речь, а солдаты рассыпались по окрестностям, зачищая ближайшие дома. Демонстрировали, так сказать, товар лицом.
Мы с Серёгой любопытства ради увязались за одной из групп – благо, тут идти-то меньше сотни метров.
– Филиппов, Ярцев! – рявкнул пожилой капитан с лицом пьющего
– И-есть, тащ капитан! – вытянулись вышеназванные.
– Ой, бля… – еле слышно выдохнул долговязый Филиппов, проходя в паре метров от меня, – отыгрывается, сука!
Запрыгнув в Камаз, он скинул на асфальт защитную амуницию на основе, кажется, пожарной робы, и передал напарнику термосумку.
– Давай, что ли, – одев защитную амуницию, нехотя сказал кряжистый Ярцев, опуская забрало шлема и привязывая к двери подъезда верёвку. Короткая пауза у домофона… и дверь, запиликав, отворилась.
Филиппов, не заходя внутрь, зачерпнул деревянной ложкой фарш из термосумки и швырнул внутрь. Парой секунд спустя туда полетела петарда.
«Прикормка»
Полминуты спустя послышалось урчание, и зомби начали подтягиваться на шум и на запах сырого мяса, спускаясь с этажей. Дабы выманить самых сообразительных, Филиппов ложкой шлёпнул на асфальт ещё пару закровивших кучек и напряжённо отскочил назад, спрятавшись за фанерным щитом.
Сослуживцы из группы поддержки принялись расстреливать зомби, целясь в головы и не всегда попадая.
– Пф-ф…
– Не каждому дано, – понял меня Пирог, останавливаясь рядом.
– А вам, значит, дано? – услышал нас Ярцев, кривя рот в усмешке, и не дожидаясь ответа:
– Тащ капитан! Тут добровольцы из гражданских хотят показать мастер-класс!
Солдаты загомонили, и капитан, смерив нас скептическим взглядом, разрешил не раздумывая.
– Да какой-тут мастер класс, – пожал плечами Серёга, скидывая автомат с плеча и передавая низкорослому солдату с ефрейторской соплёй, – подержи.
Я поступил аналогичным образом, и натянув бандану на морду, одел очки и шагнул к зомби. Рубящий дар по ноге, и мертвяк упал на асфальт. Второй – по тонкой шее, и голова в пропитанной кровью бейсболке покатилась под ноги одному из солдат.
– Буэ… – отскочив, он вывалил содержимое желудка на отрубленную голову и себе на берцы.
С чавкающим звуком Серёга вломил по башке пожилому лысому зомби с ключами от квартиры в руках, пенсионер пораскинул мозгами.
– Сильны… – протянул Ярцев, когда мы закончили с мертвяками.
– Да это… – Серёга сморщился, махнув рукой в сторону семи вторично мёртвых, живописно раскинувшихся у подъезда девятиэтажки. Замолкнув, он достал из рюкзака рулон туалетной бумаги и принялся обтирать цеп.
– Угу, – соглашаюсь с ним, обтирая лезвие совны об одежду мертвеца, а потом несколько раз втыкая в землю, – херня!
– Он, – киваю на друга, – кладбище Городское удержал! Вот где мяса…
– А сам? – усмехнулся Серёга, понимая суть самопиара и в красках пересказывая историю о моём участии в зачистке молодожёнок и Сашке-ВДВшнике.
– Еба-ать… протянул кто-то из солдат в задних рядах, – ладно ещё молодой – я слышал, его в спецуре надрочили, но этот старпёр в каком погребе вырос?!
– А-атставить! – рявкнул чем-то недовольный капитан, – Филлипов, Ярцев, залётчики вы мои любимые! Взяли щиты и дробовики, и вперёд, до десятого этажа! И смотрите – номера на квартирах сфоткайте, а то знаю я вас!
Во дворы молодожёнки я въехал триумафатором, сопровождаемый Серёгой на Форде, прапором с полудюжиной солдат на БМП и уважением.
– Эй, совет! – свищу, вспугивая закаркавших ворон, тяжело рассевшихся на детской площадке, – Выходи, гуманитарка приехала!
Облокотившись на Логан, грызу семечки, переговариваясь с прапором. Видя во дворе не одного наглого меня, но и представителя военных при БМП и солдатиках, народ приник к окнам, а потом начал стекать вниз.
– Гуманитарка, мля… – тыкаю ногой в колесо Логана и киваю солдатам, начавшим разгружать автомобиль.
– Чотко, – пьяненько покачиваясь, первой ко мне подошла Ирка-парикмахерша, снимающая комнату на втором этаже. Я у неё стригся пару раз, и почти интересная блондинка за сорок решила почему-то, что я к ней неровно дышу.
Есть такой типаж баб, которые искренне уверены, что мужики вежливо ведут себя с ними не потому, что нормально воспитаны, а исключительно из-за страстного желания перевести отношения в горизонтальную плоскость. Обычный дежурный комплимент воспринимается ими как признание в любви и готовность бросить к её варикозным ногам все сокровища мира. При этом в личной жизни они незадачливы и вечно влипают в интересные, но подчас небезопасные неприятности.
– Чотко, – повторила она ещё раз, обдавая парами перегара и кладя руки мне на грудь с улыбкой, которую она, очевидно, считает обольстительной, а я – требующей внимания стоматолога. Одарив меня многозначительным взглядом, парикмахерша поцеловала меня в щёку, как бы случайно мазнув в краешек губ. Пахло от неё перегаром, мятной жвачкой, нечищеными зубами и чипсами.
– Владимир Николаевич, я всегда знала, что вы – настоящий мужчина! – с придыханием сообщила мне Нина Васильевна, дублируя Ирку-парикмахершу. Пахло от неё поприятней… но не намного.
Косясь на меня и уверяя, что они ни-ни… а всё это было дичайшим недоразумением, обитатели молодожёнок разобрали гуманитарную помощь. Игорёк со своей Фурией забирали гуманитарку бочком, старательно мимикрируя под окружающую среду, а на всякий случай ещё и четверг с пятницей. Естественно…
… не обошлось без скандалов.