Хорошо, когда хорошо! Хроника сибаритства
Шрифт:
– А в «Единой России» лучше? – возразил Тормоз. – Сплошь лизоблюды.
– Так, – рассмеялся я, – остались одни коммунисты. Кто о них чего-нибудь скажет?
Решили ничего не говорить, а заказать коньяку.
– По чуть-чуть, на посошок, – заметил Арам.
– В общем, – сказал я, – надо что-то делать. Вчера было рано, завтра будет поздно. Надо сейчас! Пока у них там, в России, эйфория и идет массовая регистрация всяких партий, создавая видимость многопартийности и демократии, мы должны привести их в чувство, создав здесь – демонстративно, в изгнании –
И тут я заметил, КАК смотрит на меня Юрко. Какими восторженными (был бы я женщиной, написал бы «влюбленными») глазами и разинув от удивления рот. «Может, он педик?» – подумал я вдруг и невольно отвел взгляд.
Наверное, Ленин тоже часто так думал, замечая, с какой нескрываемой любовью глядят на него некоторые партийцы. Я, конечно, не Ленин, а наш чубатый украинец – не Зиновьев, но все-таки…
Официант принес коньяк, и мы все чокнулись.
– За Партию сибаритов! – произнесли одновременно Бурят и Сурен.
– За сибаритов! – поддержал Тормоз.
– Юрко, а ты чего не пьешь? – спросил Бурят, заметив, что киевлянин пригубил коньяк и поставил бокал на место. – Может, ты старовер или мусульманин?
– Какой он мусульманин? – улыбнулся Сурен.
– Нет, не старовер! – поспешил откреститься Юрко и в подтверждение своих слов залпом осушил бокал. – Я просто не знал, о чем вы тут… Ну, в общем, я не знал.
– Теперь знаешь – и что? – мрачно спросил Бурят.
– Ну, я тоже за свободу и все такое.
– Так и мы за то же! – сказал я. – Ты должен быть с нами! Или, может, ты левый: мир, труд, май, бог велел делиться? Хочешь быть сибаритом?
– А кто это? Масоны?
– Девок любишь? – прямо спросил я.
– Люблю, – ответил Юрко.
– А я бы этому хохлу не доверял, – произнес Бурят.
– Я не хохол, я русский из Киева.
– У русских нет таких имен, – поддержал Бурята нижегородец. – У меня мерина так зовут – Юрко.
– Ладно, – одернул их я. – Яхты и швейцарские часы нравятся?
– Да.
– Ленишься?
– Бывает.
– Книжки читаешь?
– Читаю.
– Мало читаешь. Сибариты – не масоны. Они ни от кого не прячутся. Сибариты любят женщин, детей, домашних животных и Родину. В качестве подарков предпочитают швейцарские часы, машины и яхты. Это богатые, состоявшиеся люди, которые отдыхают, как мы здесь, не ради отдыха, а ради культурного развития и самосовершенствования. Понял?
– Понял, – не очень уверенно произнес Юрко. – И мне это нравится.
И он, наконец, улыбнулся.
– Как я тебя перевербовал? – вспомнил я вдруг слова Мюллера из «Семнадцати мгновений весны». – За пять минут и без всяких фокусов!
– Ну, тогда, дорогой, ты должен к нам присоединиться! – констатировал Сурен, пожав руку новообращенному «русскому из Киева».
– И все-таки я ему не верю, – покачал бритой головой Бурят.
Так впервые вполне буднично была публично озвучена идея создания Партии сибаритов. А через два месяца, 25 августа 2012 года, в Бенидорме, в Гранд-отеле Villaitana Wellness Golf & Business состоялся ее Первый (Учредительный) съезд.
На съезде присутствовали 23 делегата из 15 городов России и 8 стран мира, но в их выступлениях звучало еще много российских городов и других стран, где «живут наши люди, готовые влиться в партийные ряды сибаритов». И мы, разумеется, вспомнили имена многих из тех, кто являлся и является истинным сибаритом, начиная с Эпикура и заканчивая Пауком. Были сибаритами в душе и по жизни Герцен и Бакунин, Плеханов, Ленин и Троцкий, Луначарский и Чичерин, Горький и Набоков, Маяковский и Есенин, Ярослав Гашек и Валентин Катаев, Иосиф Бродский и Евгений Евтушенко, Луис Корвалан и Фрэнк Синатра, Джон Леннон и Серж Гинсбур… Бельмондо и Делон, Джаггер и Ричардс, Депардье и Клуни, Дольче и Габбана – тоже из наших. Как и Лимонов.
В итоге после нескольких часов дискуссий, последовавших за оглашением Манифеста партии, ее Программа и Устав были единогласно приняты. Председателем партии съезд избрал вашего покорного слугу, заместителем председателя – Бабусэнгэ Агвандондубовича, нашего десантника-шамана из Бурятии.
Вел заседания съезда на правах старейшины Сурик-джан, а мандатную комиссию возглавил, разумеется, непреклонный, лишенный всяких сантиментов Тормоз.
– Помните! – призывал Сурен Авакович к порядку раздухарившегося было делегата из Великобритании, который поначалу чаще других выступал и показывал всем свой новенький британский паспорт. – Лондон маленький, Сибирь – большой!
Но больше всего Сурену понравился основополагающий принцип сибаритства: «Хорошо, когда хорошо!». Через месяц после описанных событий, по свидетельству его жены, он умер у нее на руках с этими словами. А Тормоза посадили через четыре месяца – прямо под Новый год. Видимо, он так и не смог побороть в себе нелюбовь к людям.
– Нам предстоят тяжелая борьба и большие свершения! – сказал я перед закрытием съезда. – Ведь самое трудное – заставить себя ничего не делать, отдыхать и наслаждаться жизнью, получая ежеминутные удовольствия от общения с природой и близкими, от чтения книг, занятий спортом и искусством, и при этом говорить народу правду!
Нас ждут большие свершения, потому что мы верим: наш пример будет более заразителен, чем все слова и лицемерное поведение чиновников и политиков, призывающих людей к равенству и братству, но тайно живущих как сибариты или мечтающих об этом.
Что объединяет нас и тех же либералов, демократов? Что объединяет нас и членов нынешних парламентских партий в России? Яхтинг, серфинг, скачки, бега, рулетка, роскошные машины и женщины, кубинские сигары и доминиканский ром, французский коньяк и английский джин, шотландский виски и американский бурбон. Но только мы не скрываем это и говорим народу правду! «Мы – вместе, но каждый – за себя!» – говорим мы.