Хождение за три неба
Шрифт:
Над нами пронёсся тягучий громовой удар… В меня врезалось какое-то белёсое марево… В ушах тонко запищало. Краем глаза я заметил, что Шурку снесло как от удара бревном. Как озарение мелькнула мысль — так у него же капсула! Моя капсула у врага! Справа от меня, прямо через кусты, пригнувшись к шее коня, проломился граф Фенриз. Без шляпы, в руке длинный кавалерийский палаш. Он что-то злобно визжал, скаля зубы. Маг противника чуть повернулся, улыбнулся, и на месте коня графа встало пламя. Конь дико закричал… Этой секундной заминки мне и хватило… Я неспешно поднял пистолет, тщательно прицелился и дважды нажал спуск. Вбитая тренировками, стукнула привычная
Я повернулся к Олесе. Она невзрачной кучкой лежала в двух шагах от меня. У меня остановилось сердце… Упав на колени, я осторожно взял её на руки. У Олеси чуть дрогнули ресницы. Под телом девушки, жутко оскалившись, лежала мёртвая Леди…
— «Скаф», что с ней? Сделай же что-нибудь…
— Она попала под удар мага, вооружённого твоей капсулой… Её кошка своей силой, как могла, закрыла Олесю, взяла на себя часть заклинания… Поэтому девушка до сих пор и жива. Она умирает, Афоня… Я не могу её спасти…
— Не-е-е-т!!! — я поднял к небу голову и завыл. — Проклятая планета, проклятые капсулы, проклятая война! Не-е-т! Шарик, ко мне!!
Перед воротами, там, где сейчас лязгало оружие, и умирали оставшиеся без мага наёмники, с хлопком проявился Шарик.
— Одного живым, граф! Присмотри тут! — успел я крикнуть, устремляясь к шару. — В башню, в подвал, Шарик! Быстрее, быстрее, ну!
Миг — и мы в подвале архимага.
— А теперь слушай меня, «Скаф»… — я с ненавистью посмотрел на серебристый шар. — Тут была полноценная станция… Значит, есть ещё уровни. И есть медцентр… Есть диагност и реаниматор. Ищи, «Скаф», ищи, как никогда не искал. Пошёл…
«Скаф» немного повисел около меня, как будто ожидая других команд, а потом привычно заложил круг по терминалу. Я прижал Олесю к груди. Она коротко вздохнула. «Скаф» замерцал возле ничем не примечательного участка стены. Потом раздался глухой удар и на мраморный пол посыпались обломки камня. В стене появился неаккуратный пролом, за которым была темнота.
— А теперь — ищи медцентр, «Скаф»!
Глава 15
«Скаф» молча исчез в темноте. Подождав минуту, я, расшвыривая ногами обломки каменной облицовки, осторожно и неуклюже пролез в пролом. Каким-то шестым чувством здесь ощущалось большое пространство. В нём было тихо и темно. Пахло… пахло, пожалуй, не пылью, а запустением и отсутствием человека. Я поудобнее перехватил Олесю. Руки начинали ныть и затекать. Куда же идти? Вроде у Лома было направо и вниз… Вот чёрт! Ничего же не видно.
Вдруг по ушам резанул громкий и неприятный звук. Как от лопнувшей гигантской струны. Ну, вы знаете — так в фантастических фильмах в больших и тёмных помещениях с распредщита включается электрический свет. И из темноты проявляется очередная Мила Йовович с огромным пистолетом в руке, вся залитая чужой кровью, а напротив — огромная толпа молчаливых зомби. Привет от Андрюшеньки Круза, ага! Так вот, никого в зале не было, не переживайте. И так дела хуже некуда… Вон, вроде, лестничный марш проявился. Мне туда… Олеся едва слышно вздохнула. Сейчас, девочка, сейчас… На хромированных перилах из глубины марша появился резкий свет, и «Скаф» снизу крикнул мне: «За мной! Скорее!»
В медцентре было включено всё освещение. Пыли на саркофагах медицинских камер не было. На входе я почувствовал небольшое сопротивление завесы из антисептического поля, продавил его плечом и почти бегом поднёс Олесю к капсуле диагноста. Крышка была уже поднята, а пульт капсулы мелькал массой огоньков, плавно переходящих из красного в жёлтый, а потом и в зелёный цвет.
— Клади её. Сейчас дам гель в реаниматор… Не забудь раздеть! А сам за мной, в хранилище, за расходниками!
Как я укладывал в заполняющий камеру и лопающийся небольшими пузырьками голубой гель Олесю, как бежал за охапками разноцветных кассет разнообразных медблоков, я уже и не помню в деталях… В голове билась одна мысль — «Успеть, успеть, успеть, успеть…» Чётко помню только одно — я подключаю к реаниматору очередную кассету с лекарствами, а он начинает гудеть и плавно опускает свою крышку.
— Кажется, успели, Афоня… — «Скаф» завис перед пультом кибердоктора. — Теперь дело за ним…
— А спецхранилище здесь есть, «Скаф»? Помнится, когда Лом лечил деда в капсуле, кибердоктор запрашивал какие-то специальные картриджи?
— Есть, есть, как ни быть… Пойдём, откроем заранее.
Мы прошли в соседнее помещение, откуда я брал медицинские кассеты. Выглядело оно как хранилище банка на Среднем Западе, после ограбления его бандой грязнуль-ковбоев.
— Ты бы прибрался тут немного, Афанасий… Всё же нехорошо — вломились, намусорили…
Да, действительно, — всюду валяется разноцветная упаковка от картриджей, какие-то сорванные с головок кассет крышки и пустые коробки от использованных лекарств. Я начал наводить чистоту и порядок, а «Скаф» проплыл в угол — там была незаметная серая металлическая дверь сейфа, утопленного в стену. Вот «Скаф» ей и занялся. Через некоторое время я по его команде подтащил к реаниматору несколько здоровенных цилиндрических картриджей.
— Этого хватит, Афанасий. Дай-то бог, чтобы они не понадобились… — Диагност вдруг запищал, и «Скаф» засуетился. — Замени кассету, она на изображении реаниматора мигает красным! Да, вот эту бери! Всё нормально, Афоня! Пошло дело! Если реаниматор начал менять кассеты, значит, лечение идёт правильно.
Мне всё это было абсолютно непонятно и незнакомо. Я привык находиться внутри медкапсулы. Только гель у меня был бордовый. Даже как лечили деда, я не видел. Только загрузил его в капсулу и вынул оттуда. Поэтому я внимательно следил за единственно понятной мне картиной — бегающими зелёными огоньками на пульте реаниматора. Впрочем, там были и жёлтые, и красные огоньки… Всё было.
Так прошло около двух часов. За это время я сменил ещё две кассеты и поставил один цилиндр картриджа из спецхранилища. Киберлекарь сыто заурчал и разродился продолжительным звуковым сигналом. А на его панели побежали какие-то строчки.
— Вот и всё, Афоня! Осталось только подождать пару-тройку часов для окончательной чистки и регулировки организма, и удаления из крови остатков наиболее сильнодействующих препаратов. А это что ещё… — «Скаф» замолчал. — Афоня…
— Что там, «Скаф»?
Он помолчал, потом сдержанно ответил.
— Да ничего… ещё не закончен один тест. Потом скажу. В целом всё. Олесе больше ничего не угрожает, нужно лишь дождаться окончания процедуры. Пока ты здесь больше не нужен, Афанасий.
У меня будто из позвоночника вынули какой-то стержень… Руки обмякли, подушечки пальцев потеряли чувствительность. Голова закружилась.