Хождения к Южному Ледовитому океану
Шрифт:
Заход в Сидней. Участники экспедиции (в центре А. Городницкий)
витрин и реклам. Один к другому теснятся магазины, магазинчики, мясные и овощные лавки, кафе, в угловых домах бары. Бросается в глаза обилие автомобилей, в основном легковых. Различных марок и расцветок они снуют по улицам, бесконечными рядами стоят вдоль тротуаров, толпятся у подъездов, мастерских и заправок. Общественного и грузового транспорта мало, как и двухколёсного. Поражает ассортимент товаров как промышленных, так и продовольственных. Но покупателей мало. По-видимому, к одной из причин этому можно отнести относительно высокие цены, особенно на продукты питания и одежду, составляющие основную потребность населения.
Центральный
После обеда опять бродили по улицам города. Заглядывали в магазины, лавки, пили замечательное австралийское пиво, приобрели сувениры Сиднея. Устал ещё больше, чем в первый день. С трудом добрёл до судна.
Перед выходом в город нам выдали австралийские доллары. Впервые держал в руках иностранную валюту. Как выяснилось позднее, эти деньги нам, как и всем советским морякам при заходах в иностранные порты, выдавали для того, чтобы можно было расплатиться в транспорте, сходить в кино, перекусить в кафе или просто полакомиться мороженным. Для этих целей даже той небольшой суммы, что нам давали, было вполне достаточно. Но, как известно, советские моряки, рыбаки, научные сотрудники, все,
Сидней. «Дмитрий Менделеев» швартовался справа у знаменитого моста Harbor Bridge. На заднем плане Opera House
кто в качестве членов экипажей наших судов заходили в иностранные порты расценивали получаемую валюту как вторую зарплату. Редко кто тратил этот «бонус» на развлечения и увеселительные мероприятия, тем более что чрезмерные вольности за границей не приветствовались и чаще всего по отчёту или доносу бдительных «наблюдателей» заканчивались лишением визы. Не помню, как начислялись эти выдачи валюты (конечно же, не каждому поровну), тратились они на приобретение модной одежды, аудио, а позднее видео аппаратуры, а также всякого борохла, которое можно было выгодно продать в Союзе в контрабандных количествах. Причём, тратить подаренную валюту непременно или желательно было в Сингапуре, имеющим статус свободного (беспошлинного) порта, то есть с самыми низкими ценами на всякие товары. Редкие рейсы на юг обходились без захода в Сингапур. Такие рейсы не пользовались привлекательностью у моряков.
Мне же, человеку, не искушённому в коммерческих делах и не имевшему никаких планов на приобретение чего-то особенного, хотелось поскорее потратить местную валюту в их изобилующих всевозможными товарами лавках. В большие магазины мы заходить побаивались, да и стеснялись своей не богатой платёжеспособности, к тому же не хотели привлекать к себе внимание любопытных посетителей и отвлекать их от покупок в ущерб торгующим. Так вот, в таких небольших магазинчиках, где посетителей обычно не было, мне удалось выбрать (с не малым трудом) и приобрести настоящие джинсы и кроссовки, о которых давно мечтал, а купить у нас возможности не было. А ещё в одной книжной лавочке мне случайно подвернулась очень красивая книга с фотографиями раковин морских моллюсков под названием «All colour book of seashells» (by JM Clayton). В последствие она стала каталогом моей коллекции, в которой собраны почти все виды ракушек из этой книги. Все эти приобретения, сделанные в первый же день пребывания в Сиднее, доставили мне большое удовольствие и радость как новые игрушки. Коллеги на судне удивлялись моему легкомыслию, а в душе, наверное, завидовали мне от того, что их расчётливость не позволяла поступать так же.
Что же о других впечатлениях, то в первую очередь отметил бы восторг от посещения зоопарка. Почти отсутствуют клетки! Большинство зверей мирных и свирепых находятся в вольерах или на специально отведённых площадках. Например, кенгуру можно было даже потрогать. Птицы летают под огромным куполом, почти незаметным, так что создаётся впечатление прогулки в тропическом лесу под сопровождением разноголосого хора его разноцветных пернатых обитателей. Здесь же проходят уроки естествознания школьников младших классов. Детишки, находясь в почти естественных условиях дикой природы среди живых зверюшек, внимательно слушают рассказы учительницы и воспринимают их как реальный мир.
Тигр в вольере
Попытки демонстрировать наши знания английского языка не всегда достигали результата. Австралийский диалект, если можно так назвать местную особенность, довольно-таки своеобразный. Потомки английских каторжников, по их собственному признанию, иногда даже друг друга не понимают. Поэтому вдруг услышать родную речь было особенно приятно. В одном из сувенирных магазинчиков на наше несвязное бормотание по-английски хозяин почти что музея с улыбкой предложил общаться по-русски. Мы конечно приятно удивились и с удовольствием стали отвечать на вопросы бывшего соотечественника. Выяснилось, что в Сиднее осело очень много русских эмигрантов по разным причинам и в разное время покинувших Родину. Многие из тех, кто после войны по воле случая из немецкого плена очутился в американских лагерях, опасаясь возвращения в Союз, после долгих скитаний находили приют в Австралии. Не малую часть эмигрировавших на Зелёный континент составляли родственники беженцев из России во время Гражданской войны. Были и более поздние переселенцы, искавшие лучшей жизни за рубежом. Многочисленная русская диаспора делилась по знаку отношения к бывшей Родине. Часть соплеменников продолжала ненавидеть Советскую Россию, а большинство, во всяком случае мне так показалось, вполне нормально воспринимали нашу страну. Это предположение основывалось на высказываниях нашего случайного знакомого, который, судя по всему, относился к нам, а значит и к нашей общей Родине, по-доброму. При этом он поведал, что «добрая» часть русской диаспоры поддерживает между собой очень тесные отношения, почти семейные, почти родственные, вместе отмечают праздники, помогают друг другу, если случается такая необходимость. Многие не жалеют средств на посещение Советского Союза по туристическим путёвкам или поездки к родственникам. Позднее по случаю новых встреч мы ещё будем возвращаться к теме русских австралийцев, тем более, что на выходе из Сиднея к нашей экспедиции присоединился Володя Иванцов – потомок ещё послереволюционных эмигрантов – ихтиолог по профессии, пополнивший отряд Андреяшева.
В Австралии львов можно было увидеть только в зоопарке
25.12.75. Тасманово море.
Сегодня прощались с Сиднеем. В 15.00 закончилась забастовка портовых рабочих и нам тут же предоставили буксир, который вывел нас в PortJackson, а в 16.00 Сидней был уже за кормой.
Открытое море встретило нас свежим ветром, превратив пароход в гигантскую колыбель. Многие из «прекрасной» половины экспедиции с грустью вспомнили о чужой, но твёрдой земле.
Чужая земля. О ней я ещё ни однократно буду вспоминать на страницах своего дневника, а пока о делах текущих.
Как бы ни болели ноги от непривычных длительных хождений по твёрдой земле отдых получился если не физический, то эмоциональный сверх всяких ожиданий. Многообразие впечатлений едва умещалось в голове. Естественная память не справлялась с таким неизмеримым объёмом ощущений. На вечерних посиделках в непринуждённой обстановке конечно же обменивались впечатлениями. Бывалые Эдик и Стас подсмеивались над нами, но, мне кажется, в то время наши восторги были вполне естественными.
26.12.75. Тасманово море.
Сегодня первый рабочий день второго этапа экспедиции – первая рабочая станция. Биологи пустили в ход свои орудия добычи морских организмов. Пробы берутся от поверхности до верхнего слоя грунта. Всё живое, поднятое на борт, тут же попадает под микроскоп, в формалин, спирт и прочие фиксирующие в-ва, что покрупнее раздирается на части и фиксируется уже по частям. Биохимики, не имея своего орудия и потеряв надежду на наш трал, прибегают к помощи обыкновенного крючка. И, кстати сказать, их добыча пока превосходит всех остальных даже вместе взятых. Первой на крючок и спирт попалась красавица корифена. Ещё живой она была обезглавлена и вскрыта. Мозги и печень будут тщательно исследованы, а мясо в жареном виде использовалось как закуска к глинтвейну, получившая самые высокие отзывы дегустаторов, в коих прибывал и я.
А сегодня отличился Стас. На его крючок попалась длиннопёрая акула (Carcharhinuslougimanus). Мне пришлось ассистировать Стасу при вскрытии черепной коробки. Готовить мясо в пищу сочли за хлопотное дело и во избежание столкновений с судовым медиком тушу без мозга, печени, плавников и хвоста, оставленных в качестве научного материала и сувениров, бросили за борт. Собратья бедняги будут довольны.
Когда бывают стоянки, то есть судно лежит в дрейфе возможно по причине выполнения стационарной станции, многие любители рыбачить тут же достают свои снасти. Объектом охоты могут быть упомянутые акулы и корифены, ночью на свет к борту подходят кальмары и летучие рыбы. Особенно удачной рыбалка бывает в прибрежных водах, где глубина не большая и живности значительно больше, чем в открытом океане. Тут даже используют маленькие драги в надежде прихватить моллюсков. Они малоподвижны и легко могут попасться в дрейфующую вместе с судном ловушку. В случае удачи коллекционеры в восторге, потому что таким способом добываются редкие виды в силу своей случайности. Как правило, моллюсков находят в литоральной зоне во время отлива, на мелководье, на атоллах. Это их основное место обитания. Те редкие виды, которые живут поглубже, труднодоступны даже водолазам. Но, а массовые двустворчатые и брюхоногие интересуют разве что гурманов, коллекционерам ракушек они не интересны поменьше – ценные экземпляры встречаются редко.