Хозяин химер

Горбенко Людмила

Не отвечая на выпад, Терслей наклонился над «подарком», принюхался и отскочил как ошпаренный.

– Жекон! Да это натуральная отрава! Что толку проверять на магию – ей здесь и места не осталось, почти стопроцентный крысиный яд!

Маг недоверчиво окунул в жидкость палец и поднес к носу.

– Черт, и правда, – мрачно согласился он, хмурясь.– Не красавица ли Илива постаралась? Что только наша курьерша не делала – а все от нас избавиться не может. Женский пол во гневе страшен.

– Чем говорить глупости, лучше пойди осмотри зал – вдруг наш щедрый даритель еще там? –

прошипел Терслей.– Давай! А мы со скорняком пока сделаем вид, что выпиваем.

Кивнув, Жекон вышел, тщательно прикрыв за собой дверь.

Геллан с сомнением опустил глаза в свою кружку, вполне невинно благоухающую терновым ароматом.

– Может, это хозяин? – предположил он.

– Упаси боже! – вздрогнул Терслей.– Если хозяева придорожных трактиров вступили в сговор, то это хуже любой засады! Ни поесть, ни попить!

– Ни выпить! – горько добавил маг, появляясь на пороге.

– Ну? – не выдержал Терслей.– Есть кто подозрительный?

– Полный зал, – хмуро откликнулся маг.– Сидят, мерзавцы короткорослики, и шушукаются друг с другом. То ли просто болтают, то ли коварные планы строят – по их мятым разноцветным рожам не разберешь. Выливай напитки, командир, лучше не рисковать драгоценным здоровьем. Предлагаю сократить пребывание в этом чудесном местечке и отменить ночевку. Дуся, подай мне «подарок от заведения»!

– Выплесни эту дрянь хозяину в рожу! – яростно предложил Геллан, придвигая ему бокал.

– Горяч ты, дуся, – покачал головой маг.– Такое ценное добро, и сразу выплескивать! Нет, милый. Долг он, знаешь ли, платежом красен. Сейчас, минутку… Где-то у меня была пустая фляжечка. Подержи-ка тару, дуся! Ровнее, ровнее! Вот так…

Закончив переливать содержимое бокала во флягу, маг удовлетворенно кивнул и расплылся в ядовитой улыбке. При этом выражение лица у него стало таким, что подсматривай сейчас держатель трактира в щелочку – сбежал бы от дурных предчувствий.

– Пошли? – Геллан встал и выжидательно уставился на попутчиков.– Ну что же вы?

– Остынь, скорняк, – одернул его Терслей.– Напитки только принесли, надо выждать приличествующее время. Не к лицу почтенным посетителям, едва зайдя, тут же рвать когти. Или ты за девушку волнуешься? Вот это зря. Она, скорняк, покрепче тебя самого будет, с одной миски похлебки может сутки без продыху по горам бегать. Деревенские, они жилистые.

– Особенно, если из Верхних Кожемяк, – задумчиво добавил Жекон, рассеянно водя пальцем по поверхности стола.– Вспоминаю рассказ нашей попутчицы о таинственном некроманте-невидимке и его толстой пособнице и все больше склоняюсь к мысли, что именно они и есть наши зловредные недоброжелатели.

– Для профессиональных магов их действия слишком наивны. Крысиный яд в напитке – очень уж по-детски.

– Ребенок-некромант? – задумчиво приподнял брови Жекон.– Хоть убейте, но на такое не хватает даже моей фантазии. Ладно, пошли…

– Послушайте! Нас чудом не отравили! – возмутился принц.– Надо что-то предпринять!

– Да неохота возиться, – скривился маг.

– Жекон! – Геллан схватил его за рукав.– Сегодня крысиная отрава в бокале, а что завтра?

Маг страдальчески возвел очи к потолку.

–

Дуся, ты мне надоел своими дурацкими расспросами! Откуда я знаю, что будет завтра, – я не провидец! Вот доживем до событий, тогда и посмотрим. И вообще, где твои рыцарские замашки? Девушка уже заждалась, небось кружки три засадила, пока мы тут лясы точили.

– Илива? Три кружки? – опешил Геллан.

Но маг уже не слушал его. Он решительно толкнул дверь дастиса, небрежно вручил флягу с отравой засуетившемуся подавальщику, что-то тихо сказал ему на ухо и зашагал к выходу из трактира. Терслей двинулся следом, на миг притормозил у впавшего в ступор подавальщика и молча показал ему кулак. Принц озирался в поисках Иливы, пока не обнаружил, что ее в зале нет. Пришлось догонять приятелей бегом.

Озеро неподалеку от Верлюта

Зеркальный лабиринт – жуткое место. Ни один черт в здравом уме не сунется туда без особого настояния начальства, да и то курировать его будут сразу несколько административных работников, транспорт подберут из боевого ангара, а в напарники, скорее всего, дадут либо провидца, либо профессионального следопыта.

Хотите знать, отчего такие строгости?

Когда-то в этой точке на поверхности стояла деревенька, и в ней жили обычные люди. Охотились в окрестных лесах, рыбачили в озере (благо поселение стояло аккурат на его берегу), женились, плодились, молились деревянному истукану, параллельно греша на всю катушку.

Словом, все было нормально, пока один из пареньков не принес с рыбалки странный ящик, наполненный бутылками темного стекла. Причем как добропорядочный и любознательный селянин, он его не присвоил, а понес к местному шаману.

В силу профессии шаман был напрочь лишен любознательности. В отличие от прочих жителей деревни он четко знал природу чудес и, главное, их прейскурант. Поэтому он тщательно обследовал находку визуально, на «встрях», на «нюх» и вынес вердикт: пить нельзя, посему выбросить.

А теперь угадайте, как поступил паренек?

Да собственно так же, как поступили бы на его месте большинство смертных: он удалился в уединенное местечко и начал экспериментировать.

Первый же опыт увенчался успехом: облитая темной жидкостью деревяшка засверкала серебристым блеском, послушно отразив круглые от восхищения глаза паренька и его открытый рот. И хотя унести необычное зеркальце с собой не получилось (покрытая блестящим слоем деревяшка словно налилась свинцовой тяжестью, не поднять), новоявленный изобретатель не огорчился.

Он кинулся в деревню и принялся за умеренную денежку мастырить зеркала прямо на дому у односельчан.

Через неделю не осталось дома, в котором не было хотя бы одной полностью зеркальной стены. Через две ослепленные зеркальной черепицей птицы начали пачками падать во дворы, а стены затрещали под непосильной тяжестью крыш. Через три недели суммарная площадь зеркальных поверхностей деревни впятеро превышала обычные. Через четыре люди обнаружили, что блестящая красота самостоятельно расползается все шире и шире, и остановить ее нет никакой возможности.