Хозяин «Логова»
Шрифт:
– Да чтоб вас всех! – буркнула я под конец пламенной речи и воззрилась на Злата. – Мне нужно это попробовать?
Кивнул.
– Много?
Он прищурил правый глаз и неопределенно покачал головой, мол, решай сама. Я и решила, что мне хватит вот этого небольшого хорошо прожаренного кусочка, что так легко отслаивается от шкуры, и вот этого, и вот этого, и этого, и… Мясо оказалось сочным, нежным, вкусным и чуточку пряным, как «мраморная» свинина Торопа, которую он готовит только по большим праздникам. Утро было тяжелым, я была голодна, но, взяв пятый, а может,
– Златогривый, с меня хватит. Забери его, пожалуйста, – попросила я, указав на выданный мне кусок.
Он аккуратно подцепил его зубами и проглотил с довольным урчанием и победным рыком, после чего меня, ошеломленную и в очередной раз оглохшую, вернули домой. В мою собственную спальню, на родную кровать и, как оказалось, под бок Инваго. Мое явление он не столько ощутил, сколько учуял.
– Мм-м! Судя по запаху, охота прошла удачно.
Уверенная рука скользнула по бедру вверх и притянула меня ближе к тарийцу.
– Угу, – выдала я, все еще не придя в себя и мысленно пребывая в подземных чертогах.
– Ты отведала мяса и поделилась им со зверем?
– Угу…
– И теперь ты под его абсолютной защитой. – В этот момент тариец с исследовательским азартом пустился ощупывать мой живот, ребра, грудь… До последней не добрался, напоровшись на рваные и прожженные дыры в одежде, отчего не на шутку встревожился. – Тора?
– Угу? – издала я полувопросительно и слезливо.
– Торика, что случилась?
Он уложил меня на спину, заглянул в глаза, и ответом ему стало писклявое «у-у-у!» перешедшее в безобразную истерику. Я вцепилась в отвороты его рубашки и заревела навзрыд. Между всхлипами срывающимся голосом умудрилась попросить, чтобы он меня вырубил своим коронным «спать!». На что Дори ответил отказом, ибо поплакать мне нужно. А лучшее лекарство от расстройств он «прописать» не в силах – устал, да и я сейчас вряд ли соглашусь на постельный курс.
А, ну раз плакать нужно, получай!
Я в деталях припомнила все от нашей первой встречи до последнего его произнесенного слова. И из сказанного получалось, что во всех моих бедах виноваты Инваго и пестуемая им скрытность. Тут бы ему признаться во всех грехах, но он не был бы тарийцем, если б не заявил:
– Я ничего не понял и не знаю, что сказать.
– Так т-ты не-не хо-о-чешь и… и… извиниться? – просипела я, ощущая как во мне поднимается буря злости.
– Так ты этого ждешь? Прости, я действительно не услышал, – заверил он и, посмотрев в мои глаза, вкрадчиво произнес: – Извини, – помедлил и лукаво поинтересовался: – Так что… этого достаточно?
– Нет!
Я вырвалась из его объятий с намерением подправить внешность этой бестолочи, на что он со смешком заявил: «Так и знал» – и усыпил меня приказом из пяти проклятых букв.
Глава 6
Проснулась от собственного стона, распаленная, тяжело дышащая, мокрая. И если два последних пункта можно было списать на наличие горячего тарийца за спиной и его тяжелой лапищи на моей груди, то первое только на сон. Странный и пугающий. Мне снилось бушующее огненное море и то, как я в нем тону в волнах под доброжелательный голос Инваго: «Тора, прекрати драться… Ничего плохого я не делаю!» И стоило о нем подумать, как рука воина сместилась на мой живот, погладила его чуть шершавыми подушечками пальцев и спустилась ниже.
Ну уж нет! Я перехватила горячую лапищу в области белья и с удивлением услышала:
– Все-таки проснулась. Жаль…
Хрип со сна изменил его голос, последнее слово я едва разобрала, но интересоваться сожалениями некоторых наглых даже не подумала.
– Проснулась, – процедила сквозь зубы и сжала конечность, коей он пытался меня приласкать. – И как это называется?
– Доброе утро, дорогая, – ответил воин с протяжным вздохом, повернулся на живот, обнял подушку свободной рукой и… Уснул?
– Инваго? Дори! – От него ни звука. – Талл… – вспомнила я первое имя му-ж-жа и мгновенно оказалась под его обладателем, рыжим, взлохмаченным и тяжелым.
– Что? – вопросил он, пристально глядя на мои губы. – Вспомнила наконец-то, как мужа нужно будить, приветствовать и поздравлять с добрым утром?
Уже готовая расспросить его об обещанном ранее и в довесок о Златогривом, я изумленно распахнула глаза.
– Ты и так проснулся. Не собиралась я тебя приветствовать и… Что значит поздравлять?!
– Ну как же… – протянул он глумливо. – Четвертая ночь в твоих объятиях, а я все еще жив! Не согласна? – заглянул в мои глаза и лучезарно улыбнулся. – А ведь точно, это не ты меня, а я тебя должен поздравить.
– В смысле? – еще не успела уловить ход его мыслей, а Инваго уже постановил:
– Молодец, сдержалась – не убила супруга, поздравляю!
Вопреки напору, звучащему в голосе, прикосновение его губ было томительно нежным, коротким и вопрошающим. Вопрос содержался также и в напряженном синем взгляде, коим воин впился в меня, явно чего-то опасаясь. Чего он ожидал, я не знаю, так как мои собственные ожидания безжалостного натиска растаяли под трепетностью поцелуя. Именно поэтому, ошеломленная и в какой-то мере растерянная, я не воспротивилась еще одному прикосновению и еще одному, и еще… затем и чуть более настойчивому, который против воли вызвал отклик. Я закрыла глаза. И более того, потянулась за отстраняющимся Инваго, как назло, решившим прекратить поздравление серией коротких целомудренных поцелуев.
Тяжело дышащие, мы замерли. Я, прикусив губу, опираюсь на локти, он, затаив дыхание, удерживает себя на вытянутых руках. Этот несдержанный захватчик мне не нравился, он мне совсем не нравился. Он – нет, а вот его поцелуи… К таким легко привыкнуть и потерять себя.
– Продолжим или остановимся на достигнутом?
Провокационный шепот раздражает слух хрипотцой, вот только я старательно не ведусь на уловку недодемона. Прикрыв глаза, медленно досчитала до двенадцати и напомнила себе и ему о том, что он обещал рассказать.