Хозяин моего сердца
Шрифт:
Видимо, она снова слишком громко чувствовала, потому что большая рука чуть сильнее сжала ее ладошку.
— Расслабься, — одними губами сказал саорг. — И помни о моих словах.
«О словах… О его словах…» — Диана так волновалась, что, казалось, все слова вылетели из ее головы, но она обязательно вспомнит и ни при каких обстоятельствах не подведет любимого мужчину. Да! Любимого — того, без которого мир теряет краски, а воздух, попадающий в грудь, уже не наполняет тело жизнью.
— Приветствую тебя, друг наш Тайрон! — император почтительно кивнул саоргу и указал на богато
— Благодарю, Невелус, — сдержанно ответил Тайрон.
А вот дальше случилось то, чего никто: ни император, ни придворные, ни даже сама Диана не ожидали. Саорг подвел девушку к предназначенному для него креслу и усадил ее, а сам встал рядом. По рядам аристократии Ликерии пронесся недовольный гул. Впервые за всю их историю рабыня сидела в присутствии императорской четы, как равная.
Диана успела заметить, как недовольно сверкнули глаза Невелуса, но ликериец быстро взял себя в руки и натянул на лицо непринужденную, даже снисходительную улыбку, жестом приказав слугам принести еще одно кресло. Император девушку не пугал, а вот женщина, стоящая рядом, вызывала дрожь. Интуиция не кричала, она вопила: «Опасность!».
— Вижу, мой подарок пришелся по вкусу твоей спутнице, Тайрон, — пропела императрица.
Ее чуть хрипловатый голос лился, как сладкий мед в конце жаркого лета. Улыбка казалась радушной и искренней, но вот в глубине изумрудных глаз затаилось нечто такое, отчего Диана непроизвольно сглотнула. Девушка ни на секунду не сомневалась — перед ней хищница, которая вышла на охоту и сейчас ходит кругами около добычи, постепенно сжимая радиус.
— Благодарю, Намина, — сдержанно поблагодарил Тайрон. — Я знал, что в Ликерии отыскал алмаз, но благодаря твоему изысканному подарку моя Диана засверкала, как бриллиант.
Девушка не могла отвести глаз от императрицы. Массивные украшения, инкрустированные драгоценными камнями, под сиянием тысячи ламп просто ослепляли. Платье, как вторая кожа обтягивало идеальную фигуру, а точеные плечи подчеркивал палантин из серебристого меха. Длинные до локтя перчатки дополняли наряд и оттеняли драгоценности императрицы. Женщина была столь красива, что на фоне ее меркли все придворные. Она выглядела хрупкой и беззащитной, но каждый в этом зале ощущал ее силу. «Глупости, конечно! Намина ведь не император, а всего лишь его жена» — успокаивала себя Диана, но ощущение опасности не проходило, оно усиливалось с каждым сказанным словом.
— В Ликерии много драгоценных камней, — промурлыкала женщина. — Но разве рассмотришь другие, уделяя внимание лишь первому, что попался на пути?
— Ты настолько же умна, насколько красива, — ответил ей Тайрон. Разговор Диане не был приятен. Никто из беседующих не говорил прямо, а каждая брошенная фраза имела двоякий смыл, и могла трактоваться как угодно.
— Несомненно, моя жена истинное сокровище, — вмешался в разговор император, пресекая попытку Намины ответить саоргу.
Несмотря на комплимент, который он произнес, Невелуса явно раздражала сложившаяся ситуация. Его бесило, что он потерял контроль над нею, а сюрпризов ликериец не любил. Тем не менее, радушная улыбка вновь
— Мы собрались здесь, чтобы поблагодарить наших союзников, в лице уважаемого Тайрона, которые в очередной раз спасли Ликерийскую империю от атаки злобных чудовищ. Против них, к сожалению, бессильна и наша наука, и армия! Возблагодарим же отважного героя и окажем ему достойные почести! — речь императора была столь напыщенна, пафосна и сладка, что Диана едва не скривилась.
Как только голос Невелуса, усиливающийся акустикой высокого зала, стих, придворные загомонили, захлопали в ладоши, всячески восхваляя саоргов.
— Не стоит, — тихо произнес Тайрон, и императорский двор затих, словно кто-то могущественный выключил звук.
— Знаю-знаю, — снова улыбнулся император. — Ты не любишь дворцовый этикет и торжественные приемы. Поэтому, официальную часть считаю законченной. Все будет по-простому: фуршет, танцы. Однако, друг мой, с министрами тебе все же придется побеседовать. Мы обсудили ситуацию с виссонами, но вопросы все же остались.
— Готов ответить на любые, — произнес саорг.
Император встал и чинно направился к Тайрону. Тот поморщился, но тоже поднялся из кресла. Диана не знала дворцового этикета, но тоже решила последовать примеру саорга. Кроме того, находясь рядом, она чувствовала себя спокойнее. Тревога уходить не спешила. И сейчас девушку трясло от беспокойства.
Невелус сделал приглашающий жест и пошел по дорожке, не сомневаясь, что саорг последует за ним. Но Тайрон не спешил. Он пытался разгадать, что же задумал ликериец. Для него было очевидным, что его и Диану пытаются разлучить. Весь вопрос для чего? В любом случае, он не собирался оставлять девушку одну посреди враждебно настроенного зала.
— Я составлю компанию твоей спутнице, Тайрон, — пропела подошедшая императрица. — Прием, к сожалению, не только развлечение, но и место, где решаются дела особой важности. Тебя ждут.
Саорг лишь кивнул, бросил на Диану обеспокоенный взгляд и шагнул за императором.
Зал стремительно преображался. Появились небольшие скамьи и кресла, расставленные так, чтобы не мешать танцам. Вдоль стен вытянулись столы с угощениями и напитками. Откуда-то появились фонтаны, деревья в золоченых кадках, играла приятная музыка, а среди ветвей слышалось пение настоящих птиц. Между гостей сновали рабы, разносившие наполненные бокалы.
— Боишься меня? — тихо спросила императрица.
— Да, — не стала лукавить Диана. Девушка старалась не смотреть на собеседницу, но ощущала ее близость каждой клеточкой.
Намина подозвала слугу и взяла два фужера, практически насильно вложила один из бокалов в руку Дианы.
— Выпей. Тебе нужно расслабиться! — проворковала императрица. Диана с опаской взглянула на зеленоглазую хищницу, чем вызвала ее улыбку. — Уж не думаешь ли ты, что я буду тебя травить на глазах всего двора?
Когда Диана не ответила, а взглянула на ликерийку еще более подозрительно, та расхохоталась, привлекая к ним еще больше внимания окружающих. Намина подошла почти вплотную и сказала так тихо, что ее слова услышала лишь Диана: