Хозяин небесных гор
Шрифт:
Так прошло около недели. Никто не опасался, что Волчка подстрелят охотники во время его завтраков песчанками: на сотни километров кругом в пустыне не было ни одного человека.
Однажды утром Волчок, как обычно, убежал охотиться за песчанками. Люди в лагере заканчивали завтрак и готовились к дневным работам. В это время высоко в небе раздался рокот пропеллера. Небольшой двукрылый самолёт сделал круг над лагерем, спикировал, сбросил вымпел и взмыл. Покачав крыльями, самолёт развернулся и полетел обратно.
Сброшенная записка была краткая, как телеграмма:
«Германия начала войну. Даю час на сборы. С предельной скоростью возвращайтесь в город».
Знакомая, властная роспись директора института,
Все забегали, засуетились, мешая друг другу. Раньше чем через час имущество было погружено на машину. Люди сели, не было только Волчка. Но ведь он вернётся не раньше полудня – не ждать же его несколько часов! Машина умчалась вдаль. Поднятая пыль осела. Волчок остался один на своей родине в пустыне. Он вырос среди людей, но с этого часа люди сделались его врагами. Конечно, Волчок не мог этого знать.
Вернулся он в полдень. Присев на задние лапы и поджав хвост, он испуганно оглянулся, совсем как в детстве, когда его будили брошенной фуражкой. Но на этот раз лагерь и люди не спрятались – их больше не было. Волчок неистово заметался там, где стояли палатки, машина, жили люди-друзья. Теперь здесь был только горячий песок. Ветер делался всё сильней, неся песчаную позёмку.
Волчок обнюхал след машины и бросился вдогонку.
Мчаться в полуденный зной было тяжело. Несколько километров остались позади. След машины стал угадываться с трудом даже чутким носом зверя: песчаная позёмка всё сильнее заносила его. И наконец следы исчезли. Волчок бросался из стороны в сторону, возвращался назад, делая круги, но всё напрасно – след замело...
Волчок едва нашёл в себе силы вернуться к роднику у бывшего лагеря и пролежал у воды до вечера.
Всю ночь Волчок выл до хрипоты. Он впервые в жизни остался один...
Прошло несколько лет. Волчок превратился в огромного волка. За эти годы ему ни разу не пришлось встречаться с людьми: гремела война и им было не до исследований в пустыне.
Волчок одичал, привык жить со своими дикими родичами и перенял все их привычки. Ловля песчанок, ящериц и крупных жуков стала для него обычным занятием. Как и другие волки в пустыне Бетпак-Дала, он сделался «пастухом» антилоп-сайгаков.
Ранней весной сайгаки бредут на север неисчислимыми стадами вслед за тающим снегом. На ходу они пасутся и ни на что не обращают внимания. Стремление вперёд, на север, всецело овладевает ими, как перелётными птицами. Тысячелетиями их предки делали такие же перекочёвки, и сайгаки наших дней не могут поступать иначе.
За несколько дней до резкого весеннего потепления они трогаются с зимовок, как бы чувствуя близкую перемену погоды. Только там, на краю пустыни Бетпак-Дала, в прохладных степях Сары-Арка, их стада остановятся, разбредутся и всё лето будут нагуливать жир на богатых пастбищах. А осенью, когда начнутся дожди и на такырах в пустыне появится вода, сайгаки так же неудержимо двинутся на юг за тысячу километров, к зимовкам около реки Чу и в песках Муюн-Кумов. Они идут не спеша, недалеко табунок от табунка, фронтом в несколько километров, а длиной от горизонта до горизонта.
А за сайгаками идут волки, бредут семьями и даже собираются стаями около больших скоплений животных. Ко всему можно привыкнуть, и сайгаки привыкают к своим «пастухам». Волки шагают гуськом за табуном, и сайгаки не пугаются, а идут своим путём. Хищники и их жертвы привыкают друг к другу. Вместе с сайгаками многие сотни километров идут и волки. Это хорошо видно с самолёта, если лететь на небольшой высоте.
Почему-то волки избегают нападать на табун. Но горе сайгаку, если он приотстанет. Его сейчас же окружают волки, проворно забегая со всех сторон. Как по команде, бросаются они спереди, сзади и с боков – спасения сайгаку нет.
Впрочем, «пастухами»
Волчок давно обзавёлся своей семьёй. Каждую весну он устраивал логово с одной и той же волчицей, как подобает хорошему семьянину. Он всегда бежал впереди, то и дело оглядываясь, следует ли она за ним. Но волчица послушно трусила сзади, пока они не встречали поселения песчанок или не замечали более крупную добычу – сайгаков.
Способ охоты загоном был прекрасно усвоен обоими волками. Волчица сразу залегала за кустиком тамариска. Это означало, что Волчок должен бежать в загон и направить на это место сайгака. Волчок мелкими размеренными прыжками издалека по большому кругу начинал обегать сайгаков так, чтобы гнать их по ветру. Сайгаки мирно паслись и не подозревали опасности. Но вот один из них заметил волка. Зверь шёл медленным шагом не на сайгаков, а немного в сторону. Сайгак топнул передней ногой. Остальные насторожились и уставились на волка. А тот подходил всё ближе, временами останавливался, что-то нюхал на земле и опять шёл. Словом, он явно был занят своим делом. Бегают сайгаки вдвое быстрее волка. Стоит ли тут волноваться? Но всё же осторожность заставляет табунок сайгаков быстрыми семенящими шажками отходить в сторону. Самый опытный чабан не мог бы с таким искусством подгонять своих овец к намеченной точке, как это проделывал волк. Без всякой спешки он ловко гнал сайгаков, заворачивал их, если они отклонялись в сторону, опять слегка нажимал, а если они бросались бежать, сразу ложился. Сайгаки останавливались и оглядывались по сторонам.
Но вот до волчицы уже недалеко. И когда сайгаки повернулись головами в её сторону, Волчок бросился на них. Табунок дружно сорвался с места и легко понёсся вперёд. Прямо перед ними, как из-под земли, выскочила волчица. Мгновенное замешательство сайгаков – и она уже повалила ближайшего. Однако сайгак сбросил волчицу и вскочил, но тотчас кубарем полетел на землю, поваленный подоспевшим Волчком. Волки прикончили свою жертву и вдвоём съели почти всего сайгака.
Весной у них появлялись волчата – в открытом логове под корнями саксаула или в норе, а иногда в расширенном лисьем подземном жилище. Первое время волчица не отходила от малюток. Волчок приносил ей столько песчанок, что она не успевала их съедать.
К середине июня волчата подросли, и волчица начала водить их на охоту. Она долго ползла к песчанкам, а щенята ползли за ней, подражая её движениям. Это были самые настоящие уроки. Вместо «пятёрки» прилежный волчонок получал песчанку. Но у одних волчат без матери охота долго не клеилась. Слишком велико было их нетерпение, да и толстые ноги ещё плохо слушались. Всё же волчата научались ловить песчанок. А тут и наступало время двигаться к северу за сайгаками.
Так шли годы. Весной забота о потомстве, потом привольная жизнь «пастухов» сайгаков.