Хозяин пустыни
Шрифт:
– Не помню… – опять повторила она, продолжая изображать непринуждённый вид, будто тот сон ничего не значит.
Меня не проведёшь, всё замечаю, а за проведённые вместе дни, научился считывать настроение Дианы. Хотя конечно, не скрою, интересно послушать, что же такого особенного приснилось, если это вызвало столь бурную эмоциональную реакцию.
– Ладно, не хочешь – не говори, – давить на неё и настаивать на признаниях не буду. – Тебе надо принять лекарство, опять температура поднялась.
Я встал с кровати. Налил стакан воды и достал «жаропонижающее» из упаковки.
– Давай, выпей, – помог ей удобнее устроиться на подушке. И под моим
– Зачем? – Диана пожала плечами, словно для неё совсем неважно, как быстро наступит выздоровление. Или пытается тянуть время? – пусть не надеется на это, как только она поправится – мы поженимся.
Хотя, в очередной раз, придётся проявить терпение и, как бы неприятно ни было, не стану комментировать её поведение, в основе чего лежит стремление вернуться домой.
– Твоё самочувствие вызывает серьёзные опасения, – спокойно ответил. – А вдруг причина не в акклиматизации, если это вирус какой-то…
– Как скажешь, – покорно произнесла Диана и робко улыбнулась уголком губ, в знак благодарности, как я расценил.
Улыбнулась! Искренне! Мне! Такой простой жест, а я радуюсь мелочам, как мальчишка, мечта которого исполнилась.
***
Встал я рано, ещё до появления первых рассветных лучей солнца – проснулся без будильника, чувствуя, насколько хорошо отдохнул. Быстро привёл себя в порядок, взял молитвенный коврик – саджжада, и направился в пустыню на фаджр – утренний намаз.
Только, прежде чем уйти, убедился, что у моей женщины нет жара и можно ненадолго оставить её. Она даже не пошевелилась, продолжая крепко спать, пока я тщательно осматривал и ощупывал – мало в этом понимаю, но мне так спокойнее. Надеюсь за время моего отсутствия ничего ужасного не случится и, скорее всего, успею вернуться к пробуждению девушки. По этим причинам я не стал кого-то из прислуги отвлекать, дополнительно нагружать просьбами – приглядеть за Дианой, посидеть рядом, проследить за состоянием здоровья.
Да и с утра в доме много работы.
А тревожить Халиму, после того, как вчера грубо, жестоко и несправедливо обошёлся с ней, тем более, не захотел, как и видеть, разговаривать – тоже нет желания. Не готов извиняться, хотя, конечно, надо бы это сделать. И она сейчас так же занята: неукоснительно чтит и соблюдает обязательные для каждого правоверного мусульманина столпы Корана.
В данный момент все собираются в молельной комнате…
Ну а я, за прошедшие дни, к сожалению, упустил столь важный пункт и не совершил ни одного намаза. Может быть, за это наказан теперь? Поэтому всё происходит не так, к чему стремлюсь? – нужно исправляться и не забывать о том, что имеет значение.
Место, которое чаще всего использую для этих целей, находится неподалёку от замка, примерно в двадцати минутах ходьбы. Я предпочитаю уединяться.
Виды отсюда открываются потрясающие на вечные пески – губительные для непосвящённых и неопытных путешественников. Впрочем, ошибочно думать, будто здесь нет жизни: весной, например, можно наблюдать за зеленеющей травой и пением птиц, как ни странно, а ближе к лету, да, солнце выжигает всю растительность дотла, сменяясь рельефными перемётами, дюнами и барханами. Эту красоту стоит прочувствовать душой, чтоб полюбить
Не знаю, какими словами описать необычный эффект, но происходящие тут метаморфозы, это что-то невероятное… Приходя сюда и погружаясь в себя, сразу ощущаешь, как особая сила наполняет тебя мощной энергией, словно завихрения воздуха концентрируются вокруг тела и, проникая внутрь, освобождают от тягостных мыслей, и тогда наступает просветление в сознании.
Когда-то это место облюбовала Фатима, даже раскинула шатёр для удобства, где иногда живёт отшельницей и может неделями пропадать, не возвращаясь в мой дом, и, как выражается сама, «зализывает раны» здесь. После того, как она пользуется своим даром, к чему относится как к проклятью и не скрывает этого, то нередко потом хворает. И если остальным людям помогает с лёгкостью, то с собой сложнее справляться, все болячки забирает и пропускает через себя, из-за чего давно превратилась в старуху. Хотя, по факту, целительница совсем не старая, по возрасту в матери мне годится, что несравнимо с тем, как выглядит внешне – седовласая сморщенная ведьма, кем её все считают и опасливо обходят стороной.
«Интересно получается… оказывается, у нас много общего… я тоже незаслуженно попал в список безжалостных чудовищ» – а Фатима неплохой человек, точно знаю. Просто другая…
В одном никак не разберусь и не пойму: вот зачем ей понадобилось вмешиваться туда, куда не просят? – вносит смуту, наговаривает на Диану, заподозрив в ней угрозу… Назвать это предательством не могу до тех пор, пока не выясню истинные причины такого поведения и обстоятельства, напугавшие целительницу и заставившие действовать за моей спиной, предпринимать попытки повлиять на ситуацию. А если она честно расскажет обо всём, признается и покается, то я прощу. Всё равно не выгоню, ведь идти старухе некуда – несчастная женщина, потерявшая семью и похоронившая единственного ребёнка.
Посмотрим, что ждёт в итоге. Нас всех...
Глава 27
Меньше всего хотелось пересекаться с Халимой, да ещё с утра пораньше, но, вернувшись домой, я встретился с женой в холле – сразу, как только вошёл. А, судя по тому, как она спешно кинулась в мою сторону, то ждала именно меня.
«И что же ей понадобилось?» – вряд ли рассчитывает на извинения за несправедливое грубое обращение с ней, и, я уверен, не заикнётся об этом. Жаловаться тоже не станет, как и намёков делать не будет, насколько обидно и больно ни было. Ни разу претензий не предъявляла, не ставила свои интересы выше остальных, никогда для себя ни о чём не просила, не оспаривает и соглашается с моими решениями, принимая любую ситуацию как данность.
Вот и сейчас промолчит…
Идеальная жена, с точки зрения порядка во всём, комфортных внутрисемейных взаимоотношений, вложенных родителями ценностей и грамотного подхода к мужу: мозг не выносит, слушается, говорит мало, вопросы задаёт редко, ко мне не лезет и старается по пустякам не тревожить, а дети – единственные, кто по-настоящему важны для неё и волнуют.
С одной стороны, это хорошо – та выдержка, понимание и чувство собственного достоинства, чего у неё не отнять, безусловно, заслуживают уважения и являются образцом воспитания; а с другой – на фоне её мягкого покладистого характера сравнения явно не в мою пользу. Да, завидую подобному умению тонко находить контакт с людьми и сглаживать конфликты, если таковые имеются. Даже отвращение к самому себе усиливается за неподобающее для мужчины поведение.