Хозяин Стоунгрейв-Холл
Шрифт:
– А вас, мисс Льюис, с таким ядовитым языком не назовешь образцом совершенства.
Виктория подняла голову и высокомерно посмотрела на него:
– В таком случае, лорд Рокфорд, мы одного поля ягоды.
– Мисс Льюис, догадываюсь, все это вывело вас из равновесия, но, учитывая сложившиеся обстоятельства, вы должны понять, меня это вывело из равновесия больше, чем вас.
– Следовательно, нас обоих устроит, если я покину этот дом. Буду приходить сюда каждый день, чтобы находиться рядом с матерью, если не возражаете. Находиться здесь мне противно, к тому же не хочу служить яблоком раздора между братьями.
– Вы не яблоко
– Вам меня не провести.
Черные брови Лоуренса насмешливо взмыли вверх.
– А что вы скажете в Эшкомбе? Дескать, хозяин Стоунгрейв-Холл выгнал вас?
– Нет. Я не из тех, кто сплетничает. – Виктория застыла и посмотрела на него в упор. – Ваш брат явно расстроен тем, что моя мать здесь. Откровенно говоря, я бы рискнула сказать, что он говорит о ней с нескрываемой враждебностью. Чем это объяснить?
– Это не имеет значения.
– Возможно, для вас, но не для меня. В чем дело? Думаете, моя бедная голова не выдержит правды? Что вы скрываете от меня?
По глазам Лоуренса ни о чем нельзя было догадаться. Чувствуя вину и страх, он избегал ее вопрошающего взгляда. Тихо выругавшись, понял: Виктория будет чувствовать себя обманутой, что бы он ни сказал ей сейчас, если откроется правда. Из-за этого, да и того обстоятельства, что он ничего не скажет ей, поскольку обещал Натану молчать о причине появления Бетти в Стоунгрейв-Холл, Виктория станет презирать его, когда все выплывет наружу. Но не так сильно, как он презирал себя.
– Натан не может понять, с какой стати умирающую женщину, когда-то работавшую на мою мать, привезли сюда и ухаживают за ней. Все объясняется просто. Моя мать очень любила Бетти и ясно дала понять, чтобы о ней позаботились, если понадобится.
– Я не верю вам. Здесь что-то другое. Я это чувствую. Ожесточенность вашего брата, даже осмелюсь сказать, он ненавидит мою мать. Это видно. Я слышала, как он говорил вам, что его нога не переступит порог этого дома, пока она не уедет отсюда, а это вынуждает меня предположить: нет дыма без огня. Натан говорил о том, что все узнают о грязном семейном белье. Поэтому я должна спросить, как женщина на пороге смерти могла стать такой страшной угрозой для вашей семьи.
– Мой брат разозлился. Он все преувеличивает.
– Я так не считаю. Вы что-то скрываете от меня. Клянусь, лорд Рокфорд, я все равно узнаю. А сейчас, если не возражаете, мне хотелось бы, чтобы вы ушли и позволили мне собрать вещи.
– Забудьте об этом, – холодно ответил Лоуренс. – Вы никуда не поедете.
– Не припомню, чтобы я просила у вас разрешения, – с вызовом ответила Виктория.
Лоуренс угрюмо смотрел на нее. Он не привык слышать возражений от взрослых людей, а этой девчонке все нипочем. В другой раз он бы открыто посмеялся над ее храбростью, однако еще не прошли раздражение и досада от разговора с братом.
Подавив неожиданное желание говорить вежливо, он резко выпалил:
– Этого и не требуется. Я все равно не дал бы разрешения.
– Тогда, пожалуйста, оставьте меня. Я жалею, что пришла сюда и познакомилась с вами. Я этого не желала, не напрашивалась. Это произошло помимо моей воли. – Виктория дышала так, будто ей не хватало воздуха. – Разве не понятно, вы мне неприятны!
Лоуренс смотрел на гордую юную красавицу, уставившуюся на него, точно разгневанный мстительный ангел, и понял, что та вот-вот расплачется. Он почувствовал угрызения совести, но тут же подавил это чувство.
– Знаю. Я стану вам
Конечно, он прав. Суровая правда заключалась в том, что мать столь больна и ее нельзя перевозить. А если покинет Холл, она рискует больше не застать ее живой.
Опустившись на кровать, Виктория думала, что не сможет покинуть это место, ругала лорда Рокфорда на чем свет стоит за то, что он оказался прав. Невидящим взором уставилась на закрытую дверь. Сердце сильно билось от досады. Ее охватили ранее не испытанные чувства: гнев, унижение, пронзительная боль. Казалось, что она осталась совсем одна. Неожиданно всего за один день жизнь запуталась. Виктория целые сутки не знала, что с ней происходит и чего от нее ждут, а теперь, похоже, не осталось иного выбора, как жить и ждать в доме чужого человека, пока все не закончится.
Несколько дней Виктория не виделась с лордом Рокфордом. Подозревала, что тот не теряет бдительности и держит всех на почтительном расстоянии, ловко прикрываясь маской вежливости. Окружающие относились к нему настороженно, точно к великолепному сильному хищнику, восхищались и одновременно боялись.
Виктория догадывалась, что ее присутствие в Стоунгрейв-Холл стало источником многих сплетен и пересудов среди слуг. Казалось, в каждом углу она натыкается на них, а их так много. Похоже, никто не знал, как к ней относиться. Виктория не была ни гостьей, ни членом семьи, всего лишь дочерью прежней горничной. Но она получила образование в какой-то элитной школе Йорка, поэтому не такая, как все. Однако, узнав, что ей предстоит есть либо на кухне, либо в своей комнате и пользоваться благосклонностью миссис Хью и Дженкинса, они смирились с ее присутствием в доме и занимались своими делами.
Желая подышать свежим воздухом, Виктория на короткое время покинула комнату больной матери. Почувствовав запах цветов, сделала глубокий вдох. Остановилась в уединенном месте парка. Достав из кармана апельсин, она села на каменную скамью и начала чистить его, засовывая кусочки шкурки в карман, чтобы потом выбросить.
Лоуренс, появившийся из-за постриженных в форме птиц кустов, заметил ее и застыл на месте. Неравнодушным взглядом зачарованно уставился на нее. Сидевшая на скамье мисс Льюис являла собой привлекательное зрелище. Чуть наклонив голову, сосредоточила все внимание на апельсине. Лоуренс отчетливо разглядел ее аристократический профиль с изящными скулами и маленьким носом. Солнечные лучи золотистыми бликами отражались на ее густых каштановых волосах, водопадом спускавшихся на плечи. Длинные изогнутые ресницы отбрасывали тени на гладкие щеки. Виктория прикусила нижнюю губу, продолжала делить апельсин и уже собралась полакомиться одной сочной долькой, когда заметила, что к ней приближается лорд Рокфорд. Она увидела его впервые после визита Натана и, вспомнив сердитую перепалку между ними, пыталась представить, как он сейчас относится к ней. И вдруг насторожилась. Украдкой взглянув на его точеный профиль, Виктория подивилась силе и гордости, отражавшейся в каждой черточке этого поразительно красивого лица.