Хозяин Вселенной
Шрифт:
— Короче, я не верю, что это кто-то из Бессмертных, — подводит итог Сорок пятый. — Воля твоя, Повелитель. Слишком уж нелогично всё. Диверсант-смертник этот, уход Пятьсот двадцать пятого на спецаппарате… Любой здравомыслящий мятежник просто убрал бы его под шумок, и никаких следов. Ещё одна жертва катастрофы…
— Но если не Бессмертные, тогда кто?..
Он смотрит мне прямо в глаза. Жутковатые всё-таки глаза у него…
— Я обязан спросить, мой Повелитель. Скажи, ты не замечал в последнее время ничего необычного, глядя в зеркало?
— Что именно? — я подбираюсь.
— Возможно также, что порой тебе кажется, будто в голове у тебя сидит кто-то чужой…
Я вздрагиваю, как от удара.
— Говори дальше.
Он отвечает не сразу. Он может себе позволить.
— Мы так давно твердим о возможном нашествии пернатых, Повелитель… Вот оно.
Я вытаращиваю глаза. Надо же… Сошёл с ума мой самый ценный кадр, какая досада…
— Да, мой Повелитель, да, — нимало не тушуется Сорок пятый. — С чего мы решили, что это будут звездолёты пернатых, битком набитые их миссионерами-благодетелями и боевиками? При всей странности образа мышления пернатые отнюдь не идиоты. Оплот Истинного Разума — это не дикая планета мохнорылых, где можно выйти на низкую орбиту, чтобы выбрать удобное место для посадки. Тут нужны другие средства.
— Ты полагаешь, такие средства у пернатых есть?
— Да.
Он чуть наклоняется вперёд.
— Когда из зеркала на меня внезапно моими глазами глянул чужой, я подумал, что просто сошёл с ума. Это так просто в наше время, сойти с ума… Однако потом случайно — подчёркиваю, совершенно случайно — я узнал, что один из моих ребят имел такое же явление… И вот теперь ты, мой Повелитель. А сколько молчат?
Вот теперь мне становится по-настоящему страшно.
— Найди мне этого Пятьсот двадцать пятого. Если он жив…
— Если моя гипотеза верна, Повелитель, то только в этом случае он ещё жив. Во всяком случае, это было бы естественно для пернатых.
Начальник охраны делает паузу.
— Но что самое скверное, мой Повелитель… Теперь нам придётся учитывать, что любая наша мысль — подчёркиваю, абсолютно любая — может стать достоянием проклятых пернатых тварей.
Я смотрю на Сорок пятого с ужасом.
— Найди мне Пятьсот двадцать пятого!
Я просыпаюсь, как будто выныриваю из глубокого омута. Даже дыхание сбилось, надо же… Спокойнее надо, спокойнее…
И широко открытые глаза жены, кажущиеся в полумраке бездонными.
«Ты видела?»
Она медленно кивает.
«Я дурак. Я однозначно дурак».
«Да уж… — Ирочка задумчиво смотрит куда-то вбок. — Я тоже хороша, могла бы подумать… Все хороши, если честно. Не стоило вам с Цангом до поры вступать в контакт ни с самим Повелителем, ни тем более пытаться считать мысли его начальника охраны. Этот Сорок пятый сумел сделать правильные выводы, как и положено опытному особисту».
«Ну до чего догадливый, сволочь… И что теперь делать?»
Она отвечает не сразу.
«До сих пор у нас было инкогнито. Теперь оно утрачено. Кто предупреждён, тот вооружён… Тебе нужно посоветоваться с Бианом, Рома».
«Я же уволен…»
«Ну и? Ты намерен теперь надуться и прекратить всякое общение?»
Я обнимаю свою жену.
«Ты права, разумеется… Просто это как-то неудобно, что ли… грузить шефа…»
Слово «бывшего» я не произношу даже про себя, но Ирочка без труда считывает неоформленную мысль.
«Во-первых, неудобно летать в балахоне, во-вторых, за «бывшего» он серьёзно обидится. И в-третьих, взялся — ходи».
Я вздыхаю.
«И опять ты права… Ладно, завтра с утра свяжусь с Бианом».
«И не завтра с утра, а немедленно. И друзьям дай знать сейчас. Ты не думал, что будет, когда они найдут беглеца?»
Да, это так. Наша только-только разворачивающаяся агентурная сеть будет ликвидирована. Хуже того, враги получат опыт работы, в данном случае очень ценный.
«И в-третьих, они вам доверились, эти вот маленькие зелёные человечки. Подрыв веры — это страшнее даже провала агентурной сети. Сдав их, ты перестанешь верить сам себе. И нашей «Капелле» конец».
Я снова вздыхаю.
«И в третий раз ты права. Скажи, ты теперь всегда будешь права?»
В бездонных глазищах, где только что таилась вся мудрость Вселенной, уже пляшут знакомые смешинки.
«Ну безусловно! Давай, отправляй сообщение на Сэнсэю и Свир, и мнемозапись… И зови Биана».
Я сосредотачиваюсь, вызывая в памяти светлый лик шефа.
«Биан, здесь Рома. Ты не спишь?»
«Пока нет, — улавливаю ответ вкупе с сопутствующими эмоциями, среди которых преобладает настороженность. — И, насколько я понимаю, не буду, раз ты вышел на связь».
«Шеф, тут такое дело…»
Я коротко и чётко излагаю проблему. Ни одного лишнего слова, ни одного мыслеобраза…
«Да, ты научился-таки. Когда надо — мыслить чётко и ясно».
«Шеф, мне не до комплиментов. Мне нужен совет профессионала».
Я понимаю-улавливаю — Биан усиленно теребит своё ухо.
«Ну, в общем так. Не вдаваясь в твой общий план, который я по-прежнему считаю авантюрой, разберём конкретные детали. Во-первых, имеет место большой прокол, я имею в виду раскрытие самого факта контроля мыслей «зелёных». Ещё неясно, какие это будет иметь отдалённые последствия — подавитель телепатии не настолько сложный прибор, чтобы его не смогли сделать «зелёные»…»