Хозяин Замка Бури
Шрифт:
Главные ворота, сделанные из железа или какого другого металла, стояли нараспашку, преодолеть их не составило большого труда.
Оставив Бернарда и Дорна в разбитом небольшом лагере на берегу, я вполне спокойно зашел в темный провал коридора, проходящего под стеной.
То и дело косясь на вертикальные бойницы, откуда во время штурма должны были стрелять арбалетчики или лучники в прорвавшихся внутрь врагов, я шагал вперед, держа правую руку на рукоятке тхасара, а левую в полной готовности завершить магический пас для создания боевого заклятья.
От темных каменных глыб очень сильно
Перегораживающая решетка на середине пути оказалась поднята и не препятствовала дальнейшему продвижению. Как и вторые ворота на другом конце прямого прохода.
Выйдя наружу с другой стороны, я рефлекторно закрыл глаза от яркого солнечного света.
Исследовать родовое гнездо одной из Опор Трона я начал, естественно, ранним утром. По понятным причинам, тащиться в довольно зловещий замок посреди ночи было бы не слишком хорошей идеей. Более чем уверен, тут и без темноты хватает всякой чертовщины, от которой поджилки начинают трястись.
– Впечатляет, – я остановился, окидывая взглядом, стоящий впереди донжон.
Главное здание замка имело необычно прямые формы, с острыми краями, без единого намека на плавность и закругленность. Острые грани выступали резкими щипами, тянулись вверх, напоминая небрежно обработанный кусок черного кварца.
– Мрачноватая избушка, – пробормотал я и неосознанно потянул меч из ножен. – В такой бы Кощею жить.
Неожиданно сзади послышался приглушенный шум. Рефлексы, полученные от мастеров из экзарц-кристаллов, заставили сделать несколько шагов в сторону, прижаться к стене, ожидая гостей.
На кончиках пальцев заплясала почти готовая мыслеформа заклятья «Пламя Хаоса», готовая ударить врага по завершающему слову.
Судя по приближающимся звукам, по каменным плитам бежали двое. И не трудно догадаться, кто в таком месте вдруг захотел заняться пробежкой.
– Идиоты, – буркнул я недовольно, вставая прямо и понимая, кого увижу в следующий момент.
И точно, Дорн с Бернардом, мои неизменные спутники показались из темного провала ворот. Начинающий колдун, ищущий знаний, вместе с наемником, пойманным однажды на воровстве, дружно вынырнули из коридора-ловушки, резко затормозили и принялись вертеть головами, на первых порах не замечая меня за створкой открытых ворот.
– Уже ушел, я же говорил, надо было сразу идти вместе, – прошипел Дорн, с прищуром глядя на видневшийся вдалеке вход в центральное здание.
– Так ведь милорд приказал не лезть, – возразил ему более острожный Бернард, беспокойно оглядываясь вокруг, держа одноручный стальной меч наготове.
Именно он обнаружил меня, углядев справа от выхода.
– Ваша милость, – солдат удачи, крепкий вояка лет сорока, вырученный мною из плена клановых магов, моментально развернулся всем телом ко мне, отвесив некое подобие поклона.
Его более молодой напарник, один из чернокнижников Восточного побережья, примкнувший к нам после короткой военной кампании под стенами Золотой Гавани, повторил маневр с секундной задержкой.
– Милорд.
Мое лицо недовольно скривилось. Я не собирался скрывать, что не слишком рад действиям своих пока что единственных вассалов.
– Кажется, я приказал ждать снаружи и не лезть сюда, до тех пор, пока сам не выйду.
С ними надо построже, а то не успеешь опомниться, как сядут на шею, свесят ножки вниз и станут погонять, размышляя о большом жизненном опыте.
Да, они оба старше меня и на какой-нибудь Земле двадцать первого века, скорее всего, так бы и получилось. Но это Фэлрон, совершенно другой мир и тут совершенно иные порядки. Ведь как ни посмотри, а здесь я их господин.
Отношения типа сюзерен-вассал здесь были вполне естественными и никого не удивляли. Так что парнишка семнадцати-девятнадцати лет, выходец из высшей аристократии, вполне мог повелевать людьми намного старше его самого.
А занесло меня не в кого-нибудь, а в самого Готфрида из Великого Дома Эйнар. Чистокровного ансаларского аристократа из древней знати. И вести себя запанибратски с парочкой двух безродных бродяг значило по умолчанию навлекать на себя лишние подозрения. Лорды-колдуны Севера не те, кто спускает невыполнение собственных приказов.
– Милорд, простите нас, мы сильно беспокоились, – начал оправдываться Бернард, прижимая подбородок к нагруднику.
Он тоже знал правила и понимал, что совершил серьезный проступок. Феодальные традиции, что тут скажешь. Когда господин говорит, остальные подчиняются, а не своевольничают.
Дикость, конечно, но куда деваться? За мною и так косяков с незнанием простейших вещей предостаточно. И если их еще можно списать на потерю памяти, то фамильярное поведение с простолюдинами будет уже намного труднее объяснить. Здесь благородных с самого детства обучали вести себя правильно, вбивая манеры на уровень безусловных рефлексов.
Проще говоря, ни один дворянин не стал бы походить на мещанина, как много бы воспоминаний не потерял. Такой необычный индивид сразу бы привлек к себе чрезмерное внимание. Поэтому мне пришлось соответствовать местным обычаям. Показаться одержимым и попасть на костер к каким-нибудь психам как-то совершенно не улыбалось.
– Возвращайтесь назад и ждите где сказано, – властно бросил я и направился к главному входу в донжон.
Беспокоились они видишь ли, не понимают придурки, что следить еще и за ними у меня никаких глаз не хватит. Выскочит какая-нибудь бяка из темного угла и схарчит ротозеев. Что они сделают против темных порождений? Простая добрая сталь здесь не поможет. Нужна ансаларская, из какой сделан чародейский клинок – тхасар.
Я не оглядывался, знал, что на этот раз маг и наемник не ослушаются. Подождут снаружи в лагере, как и было велено прежде. Уходить навсегда ни Бернард, ни Дорн не хотели. Моя маленькая свита оставалась верной своему юному сюзерену.
Переступая порог и успев мельком оценить сгнившие куски некогда бывшей крепкой деревянной двойной двери с металлическими заклепками, я ожидал увидеть признаки запустенья и сильной разрухи.
Однако реальность превзошла все ожидания. Первое встреченное большое помещение – каминный зал напоминало натуральную помойку. Обломки сгоревшей мебели, истлевшие обрывки гобеленов, толстый слой грязи на каменном полу, согнутые держатели факелов, щедро покрытые ржавчиной, везде пыль и труха.