Хозяин замка и окрестностей
Шрифт:
— Может сходил бы куда, вечером?
— Нет. Не хочу.
— Зря. Время у тебя такое, гулять, с компанией собираться. А ты как бирюк все время дома сидишь возле своего проклятого ящика.
— Ма, ну че ты опять?
— Че опять? Девушку бы завел.
— Ма!
— Ма! Пора уже, Мака-ешь! Слушай, если не можешь сам начать, у моей коллеги по работе, как раз дочь твоего возраста есть. Хорошая девочка. Но тоже не компанейская как ты, ни друзей ни подруг, в музыкалку ходит. Из одной школы в другую и все. Остальное свободное
— Ну вот че, ты?
— Давай приглашу ее с дочкой к нам, чаю попить? Видя как лицо у меня начинает краснеть, она добавила примирительным тоном.
— Да тебя что жениться, кто заставляет? Познакомитесь просто, а там как пойдет. Кино, кафе, за ручку подержаться, гормоны... не три годика, презервативы знаешь где продаются. Я уже начал вскипать.
— Мама, ты что это мной командуешь в таком деле? Я сам за собой не знаю?
— Что ты знаешь, возле своего ящика? Сядь, вот скажи, о чем ты сможешь с девушкой своего возраста поговорить? Я вмиг остыл почему то.
— Ладно. О музыке например, какая она сейчас дебильная, про кино, игры компьютерные, ну если ей это интересно будет.
— Будет, если не таким тоном говорить будешь. Увереннее надо держаться просто, а про что говорить, это не важно. Кто там что слушать будет.
— ?
— Увереннее надо говорю. Взял за руку, повел в кафе. Пришли. Не что будешь пить, какое мороженное будешь есть? А твердо, называешь коктейль, мороженное с шоколадом! Понял? Ты решаешь, что и как! Вот тогда и девушка, будет держать себя с тобой соответствующе! А кто сопли жует, тот полгода вокруг кружит— кружит, и не солоно хлебавши. Мама меня рассмешила.
— Ты это так просто говоришь, ну а не чего, что девушки все разные?
— Разные. Все хорошие девушки одинаковы. Если с тобой действительно дружить девушка захочет, то и вести себя будет соответственно. Не насмехаться, крутить тобой, подарки требовать, а дорожить будет.
— Ну... насмехаться не будет. Видя мое сомнение мама прищурила глаза.
— А зачем ей над тобой насмехаться, если она того же, что и ты хочет— дружить? Если не получается ей с мальчиком нормальным познакомится, так же как тебе с девочкой?
— Я об этом не думал.
— Ну чуть, может будет подтрунивать поначалу, так, цену себе набить, но на это внимание не надо обращать. Не будь букой. Говори какие у нее красивые глаза.
— Глаза?
— Ну да глаза, такие красивые, что ни разу в жизни таких не видел! Или еще какую чушь. Как мне твой отец заливал. Главное не слова, а интонация. Ну конечно, не надо говорить, что у нее такой красивый, длинный нос, как у буратино.
— Хм.
— Подумай, я могу завтра позвать на обед.
— Не надо, я сам разберусь, может она мне не понравиться?
— Ну и что? Какая разница?
— Как какая? Может у нее уши торчком и губы страшные как у муклы?
— Да нет, обычная девочка, твоя сверстница, не дрейф пацан!
— Ну, не знаю, а если ее мать подумает, что я хочу, с ее дочкой, того...
— Чего того?
— Ну типа целоваться? Краска опять прильнула к ушам и они затрепетали как языки пламени.
— А для чего мы хотим вас спрашивается познакомить? Слушай, не надо нас за дураков держать! Положено и тебе и девушке общение. А там как... главное чтобы без последствий. Я обхватил голову руками.
— Ма, не знаю на такие темы, с тобой разговор.
— Темы. Ты сам, что думаешь, из пробирки вылупился? Темы. Ничего тут такого нет. Тупой ты, как валенок. Завтра в обед придут. С утра сходи, подстригись. Ни слова не сказала золотая рыбка в моем лице, а только хвостиком махнула, и уплыла к себе... в комнату.
Теперь я увидел полдень. Солнце стояло прямо над моей головушкой и нещадно припекало. До камня не ходил, денег все равно нет. Пошел хозяйство проверить. Хозяйство цвело и пахло. Буквально огород цвел и пах! Картину портила только одна деталь. Маленькая жилистая девочка со смуглой кожей. Девочка пыряла ведра. А я уставился на плотную спину. Спина меня не видела, продолжала ором подгонять девочку, а указующим перстом правой руки направляла в нужную сторону. Новенькая в одном темпе, не ускоряясь и не замедляя шаг, безропотно выполняла чужую работу. Варя мотыжила грядки, и гневно раздувая ноздри, поглядывала на свою ненавистную мачеху. Иван с Семеном ставили третью бочку рядом с двойняшками.
— Иван, ко— мне! Иван, пригнулся как от выстрела, и молодым сайгаком прискакал на зов.
— Ваша милость. Чудо как хороши ваши порошки. Не передать словами...
— Не передать словами, как чудно плохо, ты выполняешь мои распоряжения. Я грозной тучей посмотрел на вмиг сжавшегося в точку старика.
— Ваша милость. Третью бочку с сыном ставили чтобы запаса воды побольше хватало на полив. Я подумал...
— Подумал правильно. Молодец! Иван чуть приосанился, чтобы через секунду опять скукожиться.
— Ты не заметил, кто занимается поливом?
— Новенькая, ваша милость...
— А кто должен заниматься?
— Елизавета должна, но ей еще нездоровится.
— Нездоровится? По ней что-то не видно, нездоровья! Клуша заметила наконец мое появление и повернувшись, застыла столбом. А девочка никак не прореагировала и продолжила таскать ведра, как заводной механизм часов.
— Елизавета, иди сюда. Жирная крыса с опаской приблизилась, с тупой, радостной улыбкой. Я не мог понять чего она улыбается? Головой она тронулась что ли?
— Молодой господин. Голос был не передаваемым. Как будто ворона хотела пропеть соловьем.
— Не лебези, почему вместо тебя поливает кто-то другой?
— Так она сама предложила...я ни при чем. Я с трудом выдохнул. Мне в этот момент хотелось: привязать ее руки к ручкам тачки, взять палку и подгоняя палкой кататься, пока она не упадет бездыханно. А потом подойти и бить, бить, пока или не встанет бежать дальше, или не сдохнет. У меня вообще не было никакой жалости к ней.
— Пошли за мной. Тут подорвался старик.