Хозяин змеиного царства
Шрифт:
Проклятье!
Вира все так же улыбается, стоя у дверей в покои. Лица слуг не выражают каких-либо эмоций, а меня же разрывает изнутри. Дворец в одно мгновение стал холодным и чуждым.
Быстрым шагом направляюсь на женскую половину. Посещать отцовский гарем нам нельзя, но заходить в покои матери разрешается. Нужно срочно узнать, где невеста.
– Стой! – Аджит возникает передо мной, словно из воздуха.
– Уйди с дороги, – рычу, не желая тратить драгоценное время.
– Я знаю, где она. – Брат настойчиво
– Матушка? – замираю.
– Быстрее, уж ты полосатый!
Ульяна Громова.
Ужасно хочется спать. Глаза буквально слипаются, словно на веки навешены пудовые гири. После короткой перепалки мужчины уходят, со мной остаётся Дхавал и местный лекарь.
– Кровь я остановил, – сообщает наг. – Нужно зашить рану.
При этих словах дергаюсь из последних сил. Нет! Точно нет! Когда в нежном подростковом возрасте милейший женщина-хирург сказала, что незачем обкалывать рану анестетиком, потому что ей нужно наложить всего три шва. После чего с тем же добрейшим лицом шила наживую. Впечатления были настолько яркими и красочными, что оставили воспоминания на всю мою жизнь. А здесь вряд ли найдётся даже новокаин. Нет!
– Ты чего? – От неожиданности Дхавал почти выпускает мою руку.
– Не надо шить, – кричу, но голос отчего-то звучит все равно тихо. – Нет.
Лекарь с серьёзным видом заглядывает в мои глаза.
– Уважаемая ханум, – произносит очень строго, – хочет остаться без руки и с огромным шрамом?
Шрам меня волнует мало, а вот перспектива лишиться конечности откровенно напрягает.
– Нет, – машу головой.
– Ты боишься? – Дхавал хитро прищуривается.
– Да, – активно киваю, косясь на лекаря.
– Ханум не нужно бояться, – качает головой он, при этом как-то прицокивая языком. – Я все сделаю хорошо! Даже шрама не останется.
Верится слабо, но пришедшая Ратна начинает что-то рассказывать про квалификацию лекаря, параллельно давая из ложки какую-то настойку. От неё немного кружится голова, но страх постепенно отступает вместе с болью.
– Внимание! – раздается зычный голос из-за дверей. – Повелитель Царства! Раджан Третий!
Все присутствующие, кроме Дхавала, тут же бросают все дела, падая на колени.
Спустя полминуты в комнату вползает высокий наг. Тёмные с нитками седины волосы прижаты золотым обручем с огромным рубином, на обнаженной груди такой же полукруглый воротник, выполненный из отдельных пластинок, каждая из которых также украшена драгоценными камнями. Хотя, кто их змей разберёт, может стекляшки. Видимо настойка ударяет в мозг сильнее, чем надо, потому что вместо священного трепета перед правителем государства, я начинаю пьяненько хихикать. Дхавал несколько раз щипает меня, чтобы привести в чувства, но уже поздно.
– Что здесь произошло, сын? – спрашивает наг, брезгливо морщась.
– Мы немного повздорили с братом, – уклончиво отвечает Джавал. – Вам не стоит об этом беспокоиться.
– Немного? – скептически повторяет Повелитель, подползая ближе.
Его хвост также покрыт чёрной чешуей, только с ярко-алым отливом.
– Да, немного, – кивает наследник.
– Пострадала невеста! Это недопустимо!
– Лекарь оказывает ей помощь, – настаивает на своём Дхавал.
– Как твоё имя? – Неожиданно наг подползает вплотную, обхватывая мой подбородок своими пальцами.
– Ульяна, – произношу, замирая.
От него веет холодом, покрытых льдом пещер. Колючий взгляд тёмных, как вода подземных озёр, глаз заставляет стремительно трезветь с каждой секундой. Волна страха окутывает меня липкой паутиной, и никакая настойка не может с этим справиться.
– Красивая, – произносит наг со змеиным шипением. – Илай взял себе цветок не по статусу.
После этих слов Повелитель разворачивается и уползает, оставляя меня наедине с липким, тягучим страхом.
– Все в порядке, – пытается успокоить Дхавал.
Но сам наг начал заметно беспокоиться после слов собственного родителя.
– Конечно, – вымученно улыбаюсь.
– Справитесь без меня? – то ли спрашивает, то ли утверждает наг, когда Ратна с лекарем возвращаются к моей руке.
– Конечно, Повелитель, – отвечают они хором.
Дхавал бросает в мою сторону обеспокоенный взгляд, выскальзывая в коридор.
Пока местный лекарь зашивает рану, Ратна усиленно впихивает в меня какую-то новую настойку. На вкус она напоминает слишком сладкий компот, сдобренный большой порцией ментола.
– Я больше не могу. – Отодвигаю очередную порцию снадобья, нечаянно задевая стоящую на столике бутыль.
Сосуд падает на длинноворсовый ковёр.
– Ай! – Хватается за голову Ратна. – Какая неаккуратная девочка!
Жидкость растекается кровавым пятном.
– Нужно принести ещё настой, – равнодушно говорит лекарь, накладывая повязку.
– Конечно, – кивает женщина, выходя вслед за нагом в коридор.
Я остаюсь в комнате одна. Внутри до предела сжимается пружина нервов. Голова кружится, в висках стучит, и не дает покоя навязчивое: «Беги, Уля! Беги!».
Настойка явно притупляет боль. Рану практически не чувствую, зато ощущаю себя совершенно пьяной. Хуже было только на школьном выпускном, когда очень деятельные и несомненно добрые одноклассники решили подшутить над тихоней-серой мышкой, подливая тайком алкоголь мне в сок. Впечатление от праздника было испорчено, причем шутникам тоже.
Собравшись с духом, силами и какой-то матерью, пытаюсь встань. Получается с третьей попытки. Комната плывёт среди радужных кругов.
– Вот же гадство! – ругаюсь, хватаясь здоровой рукой за ближайшую колонну.