Хозяин
Шрифт:
— Ну поделись со мной страшной тайной, — предложил я ему. — Кто ты такой? И почему я не должен тебе сейчас баллонник в жопу засунуть?
— Поставь меня на место! — с пьяным достоинством потребовал он. — Я Штыц, меня вся братва знает! И ты сейчас нас повезешь к Кару на дачу, понятно? Подождешь пару часиков — и ко мне домой!
Я бережно опустил его на землю и даже пиджак на груди разгладил. То, что он сообщил, заслуживало внимания. Больше не нужно было надеяться на охранников, которые, может, поделятся информацией, а может, и денег за
— К Кару, говоришь? — вкрадчиво-извиняющимся тоном переспросил я. — Какие дела! Ты на меня не сердись, ладно? Я же не знал, что ты — Штыц. Думал — просто какой-то мишугенер приблудный.
Блондинка, которая между делом тоже выбралась из машины и в ожидании окончания переговоров развлекалась тем, что стремительно истребляла длинную и тонкую сигарету, наградила меня презрительным взглядом. Но мне до ее презрения дела не было — сейчас архиважно было заполучить Штыца в клиенты. И тот не подвел. Поправил свой малиновый пиджак и заявил:
— То-то! Штыца все знают, — после чего обернулся к блондинке и скомандовал: — Садись обратно, Зоечка!
Та послушно выбросила бычок и залезла в салон. Мы со Штыцем сделали то же самое. На всякий случай я сразу, чтобы клиент не передумал, тронулся, и только потом спросил, посмотрев на них в зеркало заднего вида:
— Куда конкретно ехать?
— За город, в сторону Осиновки, — сказал Штыц. И добавил с пьяной откровенностью и не без гордости: — Там сегодня Кар за каким-то хреном всех серьезных пацанов собирает.
Определение «серьезный пацан» к Штыцу подходило мало. Во-первых, пацаном он давно уже не был, возможно даже, в статусе дедушки обретался. А во-вторых, понятие «серьезный» к его внешнему виду не шло вовсе. С его ушами в цирке бы работать, детишек смешить. Ан нет. Дядька выбрал другую дорогу.
— А где его коттедж точно находится — знаешь?
— Конечно! Чтобы Штыц — да не знал, где у Кара летняя дача? Да я его правая рука!
Я усмехнулся. Еще одна правая рука. Впрочем, без разницы. Хочет быть рукой — пусть будет рукой. Хоть ягодицей, лишь бы место указал.
Всю дорогу до коттеджа мы проделали в относительной тишине. В относительной — потому что с заднего сиденья постоянно доносилось цмоктанье. Это Штыц безуспешно пытался совратить свою спутницу. Слюняво целовал ее в разные места, пытаясь добраться до самых интимных, но, как я понял — безрезультатно. Хотя платье наверняка прослюнявил насквозь. Зоечка же апатично курила свои длинные тонкие сигареты и время от времени властной рукой брала Штыца за лысину и придавала ему позу добропорядочного пассажира.
За городом до Штыца наконец дошло, что секса в машине ему не обломиться. Он по собственному почину откинулся на сиденье и принялся пялиться в окно, время от времени подрагивая головой. Говорю же — старенький уже для «серьезного пацана». Подагра во всех местах и прочие прелести преклонных лет. Но он не унывал — ведь серьезным пацанам подагра не помеха. Напротив — шарму добавляет. И, когда вдоль дороги возник высокий кирпичный забор, дернул головой особенно сильно и сообщил:
— Вот здесь.
— Ага, — кивнул я.
— Давай, парнишка, к воротам. Там и подождешь.
— Ага, — снова кивнул я, но к воротам, естественно, не дал. В мои планы это не входило. Вместо этого проехал вдоль ограды, внимательно изучая местность. Особенно приглянулся старый могучий вяз, который рос на самом углу с внешней стороны.
Штыц сообразил, что творится неладное, когда коттедж остался в полукилометре позади. Наклонившись ко мне, он недовольно спросил:
— Ты куда поехал? Я же тебе маякнул, где тормознуть! Ты че — тупой, не понял?
— Да нет, Штыц, — откликнулся я. — Это ты не понял. Мы немножко дальше проедем.
Я выбрал дорожку позаброшенней и свернул на нее. Проехав метров сто, остановился и посмотрел в зеркало:
— Все, Штыц, выходи. Это твоя конечная.
— Ты чего, мужик? — на его лице отразился неподдельный ужас. При том, что лицо блондинки по-прежнему выражало полнейшее безразличие. Пьяная, что ли до такой степени? Или наркотой накачалась? — Ты куда меня завез? Не нравится мне это место!
— В лес завез, — хмыкнул я. — Что, слепой, что ли? Сам не видишь? Выходи, Штыц. Нормальное место. Да и какая разница? Тебе через пять минут все равно уже пофигу будет.
— Не выйду я.
Я понял, что препирательства грозят затянуться. А потому достал из-под сиденья пистолет и выбрался наружу. Однако Штыца даже вид наведенного ствола не заставил сделать то, о чем я так настойчиво просил. Он только отрицательно мотнул головой и повторил:
— Не выйду!
Тяжело вздохнув, — упрямый клиент попался! — я снова взял его за шиворот и вытащил из машины. Одновременно с этим салон покинула и блондинка. Пользуясь отсутствием внимания к ее персоне, сразу уселась за машиной на предмет пожурчать. Непосредственная, как волос в глотке.
А Штыц вдруг бухнулся на колени и, сложив ладошки домиком, попросил:
— Не убивай, а? Я тебе денег дам.
Я, собственно, и в мыслях не держал убивать его. Мои намерения были куда менее кровожадными — тюкнуть по башке, чтобы не путался под ногами, когда нагряну к Кару в гости. Но Штыц расклеился полностью, и я решил, что самое время поднажать на него — может, выдаст еще что-нибудь полезное в информативном плане.
— Расскажи мне немного про сабантуй у Кара, — попросил я.
— Фунт позвонил, — с готовностью откликнулся он на мою просьбу. — Сказал, что всем нужно срочно собраться на летней даче. Сегодня весь город на ушах стоял. До меня краем уха долетело — общак, что ли потянули.