Хозяйка города Роз
Шрифт:
— Маре-е-е-к, — удовлетворённо мурлыкаю.
Напоследок он чуть прихватывает зубами кожу лобка, становится между моих разведённых ног и расстёгивает ремень и молнию брюк. Я вновь приподнимаю бёдра, чтобы с готовностью принять его твёрдую плоть. Но, если он начнёт быстро двигаться в такой позе, то счешет об стол всю кожу на моём позвоночнике. Я вижу, как он сжимает губы, стараясь не потерять над собой контроль. В серых глазах мелькают дикие всполохи подавляемого желания.
— Давай, как ты хочешь, — сдаюсь я. Мне очень хорошо, пусть и ему тоже так будет. Он выходит, чтобы я могла повернуться к нему
— Марк, ты уверен, что это всё останется на столе?
— Не знаю, не проверял, — признаётся он. — Может и не останется.
Беру его халат и набрасываю на спинку большого начальственного стула. Снимаю с ног туфли на высоком каблуке. Вряд ли на них устою. Прижимаюсь к боку кресла животом и грудью, а одну ногу, для устойчивости, согнув в колене, забрасываю на подлокотник. Он здесь достаточно крепкий и широкий.
— Можешь, когда хочешь, — шепчет мужчина мне на ухо и чуть меняет положение моей согнутой ноги так, как ему удобнее. — А теперь держись, моя девочка. Будет долго, жёстко и очень глубоко в тебя.
Этот мужчина всегда делает то, что говорит. У меня всё же не хватает сил устоять от его яростных и сильных толчков. В какой-то момент я сползаю животом на подлокотник, но мужчина лишь прижимает мою голову к креслу, ещё сильнее врезаясь в моё обмякшее тело. Я не часто получаю несколько оргазмов подряд, но сегодня как раз такой случай. Впиваюсь губами в его руку и кричу от силы полученного наслаждения. Он тоже может, когда хочет. Всё внутри меня сжимается, я жадно хватаю ртом так необходимый мне кислород, но он не притормаживает, настойчиво толкаясь вперёд, прорываясь сквозь сладостные спазмы моего тела. Это слишком, слишком хорошо.
— Дай губы, — требует он, грубо приподнимая мою голову за волосы. Я с трудом поворачиваю лицо, и его рот яростно впивается в мой, тараня языком и заполняя собственной слюной. Это не поцелуй, это его окончательное вторжение в меня. Я еле держусь, когда он наваливается на меня всем своим большим телом, а изнутри меня обжигает самым настоящим потоком кипящей лавы.
— Моя Эля, — хрипит мне в рот и отпускает мои волосы. Я падаю на колени и едва не ударяюсь лицом о кресло. Но мужчина успевает обхватить меня рукой и прижимает к себе. Несколько минут мы оба пытаемся выровнять дыхание и собраться с силами. Мужчина садится в собственное кресло и поднимает меня к себе на руки. Я чувствую, как по моим бёдрам течёт его семя.
— Марек, я испачкаю тебе одежду.
— У меня есть во что переодеться, — отвечает он, но, стянув с кресла свой врачебный халат, стелет мне под попу. Я окончательно расслабляюсь и откидываю голову на его грудь. Мне очень хорошо, и мужчина позволяет в полной мере насладиться послевкусием нашей с ним спонтанной близости. Он по-прежнему одет, если не считать расстёгнутого ремня на брюках, а я всё ещё совершенно голая. Даже чулки скатились с ног и собрались у щиколоток. Где-то на краю сознания, зависает мысль, что я сейчас нахожусь не только в самом сердце города, но и его главной больницы. Скорее всего, в нескольких метрах от меня, кто-то успел родиться, а кто-то, возможно, сделал последний вдох. А я потерялась в океане грешного наслаждения, где не важны время
Открываю глаза и сталкиваюсь с глазами Марека. Но сейчас в них не сталь, не лёд и даже не арктический холод. Он нежно целует меня в губы, лаская самым кончиком языка, неторопливо и очень чувственно. А там, за дверью его кабинета, терпеливо ждёт не только наш с ним город, а необъятный мир. И о его нетерпении напоминают стрелки тикающих часов на стене.
— Прошёл целый час. Я что, уснула?
— Ненадолго. Подремала минут двадцать, — улыбается он. — Давай, я помогу тебе привести себя в порядок.
Пересаживает на кресло и достаёт из шуфляды рабочего стола пачку влажных салфеток. Я вновь развожу ноги, упираясь пятками в сиденье кресла. Мы оба смотрим, как его пальцы проходятся по влажной дорожке на бедре, пачкаясь в вязком семени. Поднимаются выше, резко проникая в раскрывшуюся навстречу ему дырочку. Моё тело дёргается от очередного спазма наслаждения. Я сжимаю его пальцы внутри себя. А пальцами собственных ног, края кресла. Я удовлетворена на все сто, но разбалованное им тело не хочет слышать голос разума.
— Маре-е-е-к, прекрати.
Он делает ещё несколько толчков и, вытащив из меня пальцы, подносит к моим губам. Без колебаний впускаю их в свой рот, посасывая и облизывая. Замечаю, как рефлекторно дёргается в ответ его тело.
— Чёрт с ней, с работой, — решает он. — Придумаю что-нибудь. Поехали ко мне домой.
Чтобы ответить, приходится выпустить его пальцы из собственного рта. Нащупываю брошенную им пачку салфеток и вкладываю в его руку.
— Нет. Меня же муж приедет на обед забирать. Давай, вытирай скорее.
Он вытирает, но не так быстро, как мне бы хотелось.
— Будешь ходить весь день с мокрыми трусиками, — удовлетворённо улыбается. — Только встанешь, с тебя снова потечёт. А дома я бы тебе в душ разрешил сходить.
— У себя схожу, — наклоняюсь и поднимаю с пола брошенную сумочку. Быстро нахожу в ней ежедневки. Отклеиваю полоску, выбрасываю в стоящую под столом мусорную корзину. Надеюсь, уборщица не копается в мусоре начальства. Долго же ей придётся голову ломать, чем занимается в своём кабинете главврач. Приклеиваю прокладку к белью и одеваю трусики, затем бюстгальтер.
— Подожди, — Марек снова присаживается у кресла и натягивает на мои ноги сползшие чулки, затем подаёт юбку и блузку. Одежда лежала на краю стола и не измялась. Прямо из его кабинета есть выход в небольшой санузел. Там висит зеркало и можно привести в порядок лицо, что я и делаю. Когда возвращаюсь в кабинет, на его столе стоят две кружки с ароматным кофе.
— Я тебя кофе обещал угостить. Задержись ещё немного, — предлагает мужчина.
Вновь смотрю на часы. Половина одиннадцатого. Муж подъедет к часу. Время ещё есть. Забираюсь на колени к мужчине и беру с его рук чашку с кофе и несколько долек чёрного шоколада. Он знает, какой я люблю.