Хозяйка хрустального замка
Шрифт:
— Боже, надеюсь, с ним всё в порядке…
Глава 31
Дворец Тина IV.
— Куда делась эта своенравная троица? — гневно сдвинув тонкие от природы брови, метал молнии король Тиандела.
Его яркое, похожее на павлиньи перья одеяние развевалось при каждом резком движении. А их было поистине много, ведь усидеть на месте эльфу никак не удавалось — словно в одно пикантное место вонзились несколько игл мечехвостых иглохвостов, и они то и дело щекотали оголённые нервы, заставляя хозяина дворца уже который раз за минуту мерить шагами большой тронный зал. Бесшумная поступь
— Последний раз дракона видели фелии крайнего чертога, повелитель. Кажется, он направлялся в сторону западной части лагуны. — низко кланяясь, доложила придворная эльфийка в нежно-голубой тунике, расшитой серебряной нитью.
— Что? Неужели эта взбалмошная чародейка направилась туда? — негодовал монарх. — Она всё делает наоборот: говорит то, что не должна, делает то, что не следует, идёт туда, куда запрещено ходить…
Праведный гнев, клокотавший в груди монарха, нашёл выход: с кончиков пальцев, вдруг, посыпались серебристые искры, глаза загорелись синими огоньками, а голос его превратился в металлический скрежет. Однако, здравый смысл всё же проснулся, и правитель стряхнул с себя магическое наваждение. Те крохи магии, что всё ещё витали в воздухе Белой лагуны были так малы, что их неосмотрительное использование может и вовсе истощить оставшийся мизерный запас.
— Найти, поймать и заковать в цепи! — Зло зашипел Тин. — Время ещё есть, образумится! Замуж она, видите ли, не желает…
— Это возмутительно! — вторили дамы, порхая следом, и благоговейно взирая на самого красивого эльфа Аду. — Нахалка…
Облачённые в военные доспехи воины, стоявшие поодаль, словно зачарованные двинулись к выходу. Приказ самого короля не оговаривается.
Не смотря на полную изолированность от внешнего мира и большей части вражеских лазутчиков, немногочисленная армия Тиандела всё ещё сохраняет свою силу и отвагу, доставшуюся в наследство от некогда великого государства.
— Приведите Карис! Живо! — гневно сверкая очами, крикнул Тин, и услужливые фелии пестрой стайкой выпорхнули в открытые настежь окна.
Не прекращающаяся ходьба короля заставляла придворных дам без устали следовать за ним по пятам и неприкрыто льстить, создавая настоящий хаос. От всей этой суеты, как от ветра колыхались не только шёлковые занавески, но и лёгкая драпировка с изображением большого бала, коих не проводилось в Белой лагуне уже несколько столетий.
Это всеобщее движение и застала вошедшая в зал Карис. Способности оракула позволили ей мгновенно оценить ситуацию. Она низко поклонилась и не поднимая взгляда пробормотала:
— Что так обеспокоило великого правителя, заставив его использовать добрую половину магического резерва?
— Не заговаривай мне зубы, старуха! — зло проскрипел король. — Ты заверила меня и весь Тиандел, что призванная шаманами чародейка, наконец-то, решит все наши проблемы: избавит Аду от ненавистных демонов, отыщет неуловимый Хрустальный замок и вернёт в Белую лагуну все три вида магии… И, что я вижу?
— Дайте ей время, мой господин, девушка ещё не привыкла к своей новой роли. Магия уже проснулась, и достаточно сильная. Думаю, скоро она проявит всю свою мощь, и хорошо бы, чтобы она была на нашей стороне.
— Она снова сбежала! И на этот раз, видимо навсегда! — рыкнул Тин.
Искажённое злобой лицо уже не казалось таким привлекательным, и толпа придворных дам стыдливо опустила глазки. Таким Тина ещё никто не видел, и не желая попадаться ему под горячую руку, незаметно покинули зал, оставив правителя наедине с Карис.
— Вы ошибаетесь, — тихо прошептала старуха и смело взглянула в небесно-голубые, холодные глаза, — девочка набирается опыта, знакомится с новым для неё миром…
— Почему ты не сделала так, чтобы она забыла всё, что было в её жизни раньше? — Повелительным тоном спросил король, обходя кругом единственного оракула Тиандела. — Ты обещала мне!
— Думаю, что уже к закату Энни будет знать лишь один мир — Аду. И вот тогда-то она полностью вступит в права чародейки этого мира. Терпение, мой повелитель, нужно терпение!
— Боюсь, к закату твоя чародейка будет валяться в грязевой канаве, разорванная на части дикими животными! — выплюнул в сторону оракула Тин.
— Отчего же? — Удивлённо поинтересовалась та. — Её славный путь только начинается!
Глаза Карис подёрнулись пеленой, ноги оторвались от белоснежного дворцового паркета, и воспарившая в воздухе женщина впала в ясновидящий транс.
Нервно дёрнув подбородком, король Тин резко отвернулся. Он никогда не любил этих странных оракулов, которые, по его мнению, всегда не вовремя начинаю вещать. Карис же раздражала монарха куда больше известий об очередных самулеках-налётчиках, зашедших в их священный залив или лазутчиках-дроу, пытающихся форсировать неприступную стену. Чаще всего она на несколько часов зависала над полом, не реагируя на происходящее вокруг.
Мужчина в сердцах сплюнул на безупречный лакированный паркет, что совершенно не вязалось с обычным поведением высшей расы, крепко сжал кулаки и зашагал прочь.
Дурные мысли относительно чародейки не покидали светлейшего ни на минуту, да и последние слова оракула несколько напрягали. Поэтому правитель без зазрения совести вызвал к себе придворного тюремщика Арно.
Учитывая относительно спокойную обстановку в Белой лагуне, которую обеспечивают отвесные скалы и узкий пролив, работы у пожилого эльфа было не так много. Лишь мелкие нарушители, изредка попадающие под его «опеку», разбавляли скучные будни Арно. Потому он с воодушевлением вошёл в покои правителя.
— Приготовь две лучшие камеры, тюремщик, — без предисловий заявил Тин, — скоро у тебя будут гости!
— Конечно, владыка! — Кланяясь в пол, промолвил старик. — Могу я полюбопытствовать, для кого сии покои?
— Ты слишком нетерпелив, Арно, это может плохо сказаться на твоём здоровье. Смотри, как бы самому не угодить в подземелье! Ступай!
Понурив голову, тюремщик удалился выполнять приказ короля. Маленький червячок подозрений, закрался в его думы, слишком уж недобрым был взгляд Тина, да и металлические нотки в голосе, наводили немалый ужас. Что-то подсказывало старому эльфу, не к добру это! Ох, не к добру…